По данным Фонда защиты гласности, в 2005 году выявлено 17 случаев
нарушений права доступа журналистов в судебные заседания. Много это или мало?
Если сравнить с общим количеством нарушений, зафиксированных в мониторинге
Фонда, то это составит менее 5%. Вроде бы и говорить не о чем. Но задумаемся
вот над чем: в качестве нарушителей закона здесь выступают судьи, т.е. те, кто
призваны этот закон защищать. Трудно предположить, что они не знают
процессуального законодательства. Значит, это осознанные действия, и некоторые
из судей, получив гарантии своей независимости, пользуются ими для прямого
нарушения закона. Кроме того, очевидно, что в Фонд защиты гласности поступают
сообщения о далеко не всех нарушениях подобного рода. На самом деле их, видимо,
гораздо больше. Но журналисты молчат, а их права продолжают нарушать. Если же
мы сами не уважаем и не защищаем свои права, то трудно ожидать, что это будут
делать другие.
Тематика сущности и особенностей прав и обязанностей журналистов слабо
представлена отечественными изданиями, поэтому актуальным является посвятить
работу систематизации, накоплении и закреплении знаний о правах и обязанностях
журналистов.
Все вышеприведенные факторы обуславливают актуальность и значимость
тематики работы на современном этапе, направленной на глубокое и всестороннее
изучение прав и обязанностей журналистов.
В связи с этим целью данной работы выступает исследование в области прав
и обязанностей журналистов, их практической реализации в реальных условиях.
1) искать, запрашивать, получать и распространять информацию[1];
2) посещать государственные органы и организации, предприятия и
учреждения, органы общественных объединений либо их пресс-службы;
3) быть принятым должностными лицами в связи с запросом информации;
4) получать доступ к документам и материалам, за исключением их
фрагментов, содержащих сведения, составляющие государственную, коммерческую или
иную специально охраняемую законом тайну;
5) копировать, публиковать, оглашать или иным способом воспроизводить
документы и материалы;
6) производить записи, в том числе с использованием средств аудиои
видеотехники, кино- и фотосъемки, за исключением случаев, предусмотренных
законом;
7) посещать специально охраняемые места стихийных бедствий, аварий и
катастроф, массовых беспорядков и массовых скоплений граждан, а также
местности, в которых объявлено чрезвычайное положение; присутствовать на
митингах и демонстрациях;
8) проверять достоверность сообщаемой ему информации;
9) излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах,
предназначенных для распространения за его подписью;
10) отказаться от подготовки за своей подписью сообщения или материала,
противоречащего его убеждениям;
11) снять свою подпись под сообщением или материалом, содержание
которого, по его мнению, было искажено в процессе редакционной подготовки, либо
запретить или иным образом оговорить условия и характер использования данного
сообщения или материала;
12) распространять подготовленные им сообщения и материалы за своей
подписью, под псевдонимом или без подписи[2].
Журналист пользуется также иными правами, предоставленными ему
законодательством Российской Федерации о средствах массовой информации.
Не допускается использование установленных прав журналиста в целях
сокрытия или фальсификации общественно значимых сведений, распространения
слухов под видом достоверных сообщений, сбора информации в пользу постороннего
лица или организации, не являющейся средством массовой информации.
Запрещается использовать право журналиста на распространение информации с
целью опорочить гражданина или отдельные категории граждан исключительно по
признакам пола, возраста, расовой или национальной принадлежности, языка,
отношения к религии, профессии, места жительства и работы, а также в связи с их
политическими убеждениями.
Журналист обязан:
1) соблюдать устав редакции, с которой он состоит в трудовых отношениях;
2) проверять достоверность сообщаемой им информации;
3) удовлетворять просьбы лиц, предоставивших информацию, об указании на
ее источник, а также об авторизации цитируемого высказывания, если оно
оглашается впервые;
4) сохранять конфиденциальность информации и (или) ее источника;
5) получать согласие (за исключением случаев, когда это необходимо для
защиты общественных интересов) на распространение в средстве массовой
информации сведений о личной жизни гражданина от самого гражданина или его
законных представителей;
6) при получении информации от граждан и должностных лиц ставить их в
известность о проведении аудио- и видеозаписи, кино- и фотосъемки;
7) ставить в известность главного редактора о возможных исках и
предъявлении иных предусмотренных законом требований в связи с распространением
подготовленного им сообщения или материала;
8) отказаться от данного ему главным редактором или редакцией задания,
если оно либо его выполнение связано с нарушением закона;
9) предъявлять при осуществлении профессиональной деятельности по первому
требованию редакционное удостоверение или иной документ, удостоверяющий
личность и полномочия журналиста;
10) соблюдать запрет на проведение им предвыборной агитации, агитации по
вопросам референдума при осуществлении профессиональной деятельности[3].
Журналист несет также иные обязанности, установленные законодательством
Российской Федерации о средствах массовой информации.
При осуществлении профессиональной деятельности журналист обязан уважать
права, законные интересы, честь и достоинство граждан и организаций.
Государство гарантирует журналисту в связи с осуществлением им
профессиональной деятельности защиту его чести, достоинства, здоровья, жизни и
имущества как лицу, выполняющему общественный долг.
Определение круга прав и обязанностей журналистов является одним из
важнейших элементов российского законодательства о средствах массовой
информации, так как объём этих прав и обязанностей говорит о сути
профессиональной деятельности работников СМИ. Как мы говорили, специфика
профессии журналиста позволяет ему пользоваться правами, недоступными для
других граждан, но это влечёт за собой и обязанность исполнять общественный
долг.
Первая обязанность — сохранение в тайне источника информации. Это
один из основных профессиональных принципов, смысл которого заключается в
следующем. Достоянием общественной свободы является то, что люди могут
безбоязненно сообщать о социально значимых вещах и событиях в средствах
массовой информации, а также обсуждать подобные события в СМИ, — даже если
информация включает сведения о неблаговидных поступках и поведении самих
информаторов. При этом дискуссия в СМИ имеет большую общественную значимость,
чем непосредственное нахождение и осуждение виновных. Введение такой нормы
предоставляет защиту как гражданину, который, разглашая информацию, уже не
опасается за свою судьбу и благополучие, так и журналисту — от несвойственной
ему роли агента государственных органов охраны правопорядка.
На первый взгляд эта норма противоречит положениям статьи 56
Уголовно-процессуального кодекса РФ. В статье даётся перечень лиц, не
подлежащих допросу в качестве свидетелей (адвокат, священнослужитель и др.), в
который не входят работники СМИ. Но существование этого перечня не исключает возможности
иных случаев освобождения от обязанности давать свидетельские показания. Такая
возможность прямо предусмотрена Конституцией РФ (ч. 2 ст. 51), которая
позволяет преодолеть указанное противоречие между нормами Закона о СМИ и УПК РФ[4].
Закон о СМИ гласит, что журналист, редакция СМИ не вправе разглашать
источник информации и называть лицо, предоставившее сведения с условием
неразглашения его имени (ч. 2 ст. 41 и п. 4 ч. 1 ст. 49). Это обязанность.
Исключением являются случаи поступления соответствующих требований от суда в
связи с находящимся в его производстве делом. В соответствии с Законом о СМИ
журналист не вправе разглашать имя источника ни по требованию милиции, ни по
требованию прокуратуры, ни по требованию Федеральной службы безопасности, но он
обязан сделать это по требованию суда в связи с рассматриваемым этим судом
делом[5].
Второе право журналиста, которому соответствует схожая обязанность, — соблюдение
достоверности информации. Журналист, с одной стороны, имеет право проверять
достоверность сообщаемой ему информации (п. 8 ч. 1 ст. 47 ЗоСМИ), с другой — он
обязан убедиться в достоверности информации до её распространения (п. 2
ч. 1 ст. 49). Последнее фактически означает, что журналист отвечает за каждое
слово, написанное в статье или прозвучавшее в телерадиопередаче, если он
готовил распространённый материал.
Право проверять сообщаемую журналисту информацию является тем принципом,
который позволяет ему требовать ответа на запрос, посещать государственные
органы и организации, быть принятым должностными лицами, получать доступ к
документам и материалам, производить записи, посещать места стихийных бедствий
и катастроф, обладать другими правами, специально оговоренными в Законе о СМИ
(ст. 47).
Обязанность всесторонней проверки распространяемой информации в свою
очередь лежит в основе социально ответственной журналистики, на страже прав
которой и стоит законодательство о СМИ. При этом не имеет никакого значения,
идет ли речь о статье под рубрикой «Слухи» или о материале на полосе новостей.
Вся информация должна быть достоверной (или, по крайней мере, не должна
затрагивать ничьих прав и интересов). Журналист не может сказать в
телевизионной программе что-то вроде следующего: «...все мы знаем, что мэр
нашего города является честнейшим человеком, который заботится о судьбе
горожан, следит за чистотой и порядком в городе. И хотя на прошлой неделе на
центральном рынке старухи стали распространять нелепые слухи, о том, что
уважаемый мэр берёт по субботам взятки со своих подчиненных, зарабатывая при
этом несметное количество денег для строительства своей дачи, мы все прекрасно
понимаем, что это — совершеннейшая глупость, чепуха, и никто не должен в не
верить». С той самой секунды, как эти слова прозвучат в эфире, будут
опубликованы в газете и т.п., к журналисту можно предъявлять судебный иск,
можно привлекать к ответственности как его самого, так и редакцию и т.д. Все
ссылки на то, что это слухи, что журналист сам в них не верит и никто в них не
поверит, суд не обязан принимать во внимание[6].
В связи с этим следует остановиться на использовании несовершенного вида
глагола в статье Закона о СМИ «Обязанности журналиста»: «Журналист обязан
проверять достоверность сообщаемой им информации» — именно проверять (но
не проверить). Законодатель, видимо, употребил глагол в форме
несовершенного вида не случайно. Журналисты не имеют возможности досконально
проверить достоверность тех или иных фактов в отличие от работников органов
дознания, следствия, прокуратуры, суда. Они не могут проводить графологические
и иные экспертизы, устраивать очные ставки, организовывать другие следственные
мероприятия для определения подлинности документов и истинности чьих-то слов. То
есть результаты проводимых журналистами проверок во многих случаях не смогут на
100% подтвердить достоверность той информации, которую они намерены
распространять. Однако это не означает, что журналисты должны верить всему на
слово; они обязаны предпринять всё, что в их силах, для проверки достоверности
информации. Эти действия, как правило, сводятся к опросу объективно настроенных
очевидцев событий, получению ответов на официальные запросы информации, поискам
в архивах и т.п.
Стремительное появление новых технологий и их непрерывная конвергенция,
кардинально меняющие природу СМИ, влияют и на состояние массово-информационного
права. Приведут ли эти процессы к революции в информационном праве? Как
представляется, их результатом будет лишь адаптация традиционных норм
авторского права, неприкосновенности личной жизни, защиты чести и достоинства и
других прав человека к новым формам сбора, хранения и распространения массовой
информации. Компьютерное право, право новых технологий и коммуникаций расширят
существующее правовое поле, заставят законодателей и судей осваивать неведомые
им пока области правоприменения, но ни в коем случае не заменят существующее
право СМИ.
Это отнюдь не означает, что в XXI в. не произойдёт важных изменений в
системе, акцентах информационного права. Однако эти изменения станут
результатом происходящих процессов интеграции западных государств, гармонизации
национальных правовых норм, отмирания многих функций государств, укрепления
самоуправления на местном уровне и саморегулирования внутри индустрии массовой
информации и массовых коммуникаций.
Основными тенденциями в будущем, вероятно, станут те из них, которые
просматриваются уже сегодня.
Во-первых, правительства и парламенты, отказываясь от зачастую обременительных
для себя и дорогостоящих для общества функций, постепенно передают свои
полномочия бизнесу и органам корпоративного и местного самоуправления.
Последние, исходя уже из собственных правил и норм, решают возникающие правовые
и этические споры. Обычно они действуют, реагируя на жалобы потребителей
информационных услуг или других сторон, которые считают свои права нарушенными
в результате распространения массовой информации. Нельзя сказать, что
получатели новых полномочий всегда в восторге от расширения своих прав,
ведущих, разумеется, и к расширению сферы их обязанностей. Понимая это,
государство порой навязывает саморегулирование, делает его принудительным, как
это происходит, например, с саморегулированием Интернета обществами и
ассоциациями провайдеров и операторов в Западной Европе. К сферам, в которых
эти процессы сегодня наиболее заметны, следует добавить рекламную деятельность
и охрану интеллектуальной собственности.
Во-вторых, происходит постепенный переход от национального
государственного регулирования к наднациональному правовому регулированию.
Причём это связано как с формальной причиной расширения трансграничного
распространения массовой информации, прежде всего по сетям Интернета и с
использованием спутниковых технологий, так и с очевидным удобством для растущих
транснациональных корпораций заниматься бизнесом по стандартизованным во всех
странах правилам. Создание общего рынка товаров и услуг в Западной Европе,
Северной Америке и в других регионах требует и общего подхода к регулированию
этих процессов. Европейский Союз уже принял ряд соответствующих директив,
наиболее значительной из которых является директива «Телевидение без границ».
Ему вторит в своем законотворчестве Совет Европы. Он принимает конвенции и
рекомендации, в том числе по вопросам правового регулирования деятельности СМИ,
готовя тем самым государства-участники этой организации к жизни в объединённой
Европе. В этом же направлении активнее, чем когда бы то ни было, работают
Международная организация торговли, Всемирный союз электросвязи, организация
Генерального соглашения по торговле и тарифам и другие международные
организации, обычно защищающие интересы большого бизнеса.
В-третьих, в регулировании информационных отношений будет развиваться
переход к применению исключительно частного права (государство-арбитр), а не
публичного (государство-участник), как нынче, — в некоторых важных вопросах
защиты чести и достоинства, неприкосновенности личной жизни и др. Уже сейчас
мертвым грузом уголовного права стран Запада лежат статьи о наказании за
неуважение и оскорбление в СМИ президента, премьер-министра, других высших
должностных лиц, а также символов страны — государственного флага, гимна,
вымпелов и т.п., почти никогда не применяются нормы об уголовном преследовании
за клевету и оскорбление. Международные организации, поддерживающие принципы
свободы слова и массовой информации, борются за их окончательное искоренение из
кодексов.
Можно предположить также появление ряда изменений, меньших по значению,
но также существенных для развития массово-информационного права в новом веке.
Двадцать первый век грозит неожиданностями и потрясениями. Потрясений же
в праве, скорее всего, не произойдёт, что явится основой стабильности общества
и гарантией от возможных катаклизмов.