Эволюция российской государственности: от сословно-представительной монархии к абсолютизму

Министерство образования Российской Федерации

Московский государственный университет печати

Факультет книжного дела и рекламы

Специальность 350700 - Реклама

Форма обучения заочная

Кафедра Истории и культурологии

Контрольная работа

по дисциплине «Отечественная история»

Тема работы: «Эволюция российской государственности:

от сословно-представительной монархии

к абсолютизму (XVI — нач. XVIII вв.)»

Москва

2002

Содержание

1. Введение – 3 стр.

2. Реформы 50-х гг. XVI в. и установление в России сословно-

представительной монархии – 4 стр.

3. Политические особенности Земских Соборов XVI —.XVII вв – 19 стр.

4. Особенности утверждения абсолютизма в России – 21 стр.

5. Заключение – 35 стр.

6. Список используемой литературы – 36.

ЭВОЛЮЦИЯ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ:

ОТ СОСЛОВНО-ПРЕДСТАВИТЕЛЬНОЙ МОНАРХИИ

К АБСОЛЮТИЗМУ (XVI — НАЧ. XVIII вв.)

1. Введение

Развитие России неотделимо связано с возрастающей властью князей,

царей, императоров российских. В основном все реформы в России направлены

были на поддержание и усиление вертикали центральной власти. В XVI — нач.

XVIII вв. совершилась эволюция российской государственности от сословно-

представительной монархии к абсолютизму.

Сословно-представительная монархия — это такой тип власти, где

монарх в руководстве страной опирается прежде всего на сословно-

представительные учреждения, существующие в вертикали центральной власти.

Эти представительные учреждения выражают интересы всех свободных сословий

общества. Сословно-представительная монархия в России стала складываться

уже в XV в. в период завершения политического процесса объединения Руси.

Тогда при государе всея Руси Иване III в системе верховной власти

действовала Боярская Дума как постоянный совещательный орган.

Боярская Дума представляла и выражала интересы крупных

землевладельцев. Боярская Дума при Иване III и Василии III выполняла две

функции. Во-первых, она обеспечивала поддержку власти единого монарха-

государя всея Руси. Во вторых, она способствовала преодолению элементов и

тенденций феодальной раздробленности и сепаратизма.

В наиболее законченном виде сословно-представительная монархия

складывается в России в середине XVI в., когда наряду с Боярской Думой в

системе государственного управления начинает действовать новая политическая

структура — Земские соборы или «советы всея земли», как их называли

современники.

Появление Земских соборов в системе политической власти не было

явлением случайным или временным. Они стали велением времени наряду с

реформами середины XVI в., которые энергично проводила Ближняя Дума или

«Избранная Рада» при непосредственном участии Ивана IV.[1]

Само название «Избранная Рада» принадлежит князю А. Курбскому и

впервые употребляется в его сочинении «История о великом князе Московском».

По сути дела этим термином он обозначил круг близких к царю людей,

составлявших его Ближнюю Думу, с которой он постоянно советовался и

участники которой являлись правительством Ивана IV . в составе Рады были А.

Адашев и М. Воротынский, духовник царя – настоятель Благовещенского собора

в Кремле протопоп Сильвестр, князь А. Курбский.[2]

Политическое развитие России в XVI в. шло противоречиво. Объединение

русских земель в рамках единого государства не привело к немедленному

исчезновению многочисленных пережитков феодальной раздробленности. После

смерти Василия III (1505— 1533 гг.) началась ожесточенная борьба боярских

группировок за власть при малолетнем наследнике. Политические действия

враждующих группировок (Шуйских, Бельских, Глинских и др.) мало отличались

друг от друга, но сильно ослабили и дезорганизовали систему управления

страны, что выразилось в росте произвола правителей-кормленщиков на местах

и недовольства тяглового и служилого населения в целом боярским правлением.

2. Реформы 50-х гг.

и установление в России сословно-представительной монархии.

Начало царствования молодого Ивана IV отмечено уже явным обострением

социальных противоречий. Глухое недовольство масс бесконечными княжеско-

боярскими интригами и распрями, беззаконием на местах, взяточничеством и

иными злоупотреблениями власти вылилось в полосу народных восстаний,

наиболее значительным из которых стало московское восстание весной 1547 г.

Следует иметь в виду, что в ходе объединения страны власть

московских государей чрезвычайно усилилась, но не стала неограниченной:

монарх делил власть с боярской аристократией. Через Боярскую Думу знать

распоряжалась в центре, она командовала войсками, контролировала все

Местное управление (бояре получали в «кормление» крупнейшие города и уезды

страны).

Таким образом, для укрепления российской государственности

необходимо было форсировать Политическую централизацию, перестроить систему

управления на новых началах с неизбежным усилением власти монарха. Это

понимали на Руси многие. Характерно, что среди членов «Избранной Рады»

оказались митрополит Макарий, выходец из низов —мелкий костромской

вотчинник Алексей Адашев, дворянин Иван Пересветов — люди широко

образованные и страстные поборники идеологии самодержавия. Впервые в

истории русской общественной мысли И.С.Пересветовым была сформулирована

идея невозможности преобразования системы управления и военной службы в

России без ограничения политического господства знати, без приобщения к

государственным делам дворянства. 18-летний царь страстно поддержал эти

идеи, стал рупором реформаторов, когда выступая на Стоглавом соборе (1551

г.), он предложил обширную программу преобразований.

Началась полоса преобразований, получившая в исторической науке

название — «реформы 50-х гг.» XVI в. Историки выделяют шесть реформ:

государственного управления, местного управления, военную, судебную,

налоговую и церковную.

Центральной стала реформа государственного управления, в результате

которой в стране оформилась следующая вертикаль верховной власти:

— царь, в деятельности которого все явственнее усиливались элементы

самодержавия, т. е. такой власти, которая готовая сотрудничать с

представителями всех свободных сословий общества, но не считает возможным

мириться с сословными привилегиями бояр и княжат, в том числе с иммунитетом

последних удельных князей, носителей феодальной раздвоенности;

. Боярская Дума, статус и состав которой существенно изменился:

а) В течение 1547 - 1549г. состав Думы обновился и пополнился. Число

думских чинов выросло до 32 человек, из них 18 стали членами Думы в

эти годы. Так как состав Думы утверждался и определялся царем, нет

сомнений, что он пополнил ее своими единомышленниками. Почти все

деятели Избранной Рады стали ее членами;

б) Изменился социальный состав Думы. Если прежде в ней заседали с

царем думные бояре и окольничие, т.е. существовало два думных чина и

их получали только бояре, то теперь появились два новых чина —

думные дворяне и думные дьяки, что усиливало государственный элемент

Боярской Думы;

в) Дума из органа совещательного превратилась в орган совещательно-

законодательный, ведавший обширным кругом судебных и

административных дел. Законодательное право Думы, по утверждению

В.О.Ключевского, было впервые подтверждено «Судебником» (1550г.),

где статья 98-я гласила: «А которые будут дела новые, а в сем

Судебнике не написаны, и как те дела с государева докладу и со всех

бояр приговору вершатся, и то дела в сем Судебнике приписывати». Это

не означало, что государь не мог без Думы решать дела или издавать

законы. Но, как правило, заседания Думы проходили в присутствии царя

(«сидения царя с боярами о делах»), либо по указу и полномочию царя

в его отсутствие.

— Земские соборы или «советы всея земли» стали новым органом

центрального управления:

а) Соборы имели совещательно-законодательный характер. На их

рассмотрение выносились кардинальные вопросы внутренней и внешней

политики, по которым царь считал нужным посоветоваться с земщиной,

найти с ней согласие, а следовательно рассчитывал на поддержку всего

народа;

б) В Соборах участвовали: Боярская Дума, «Освященный собор»

(представители высшего духовенства во главе с митрополитом),

выборные представители от служилых людей (прежде всего —

дворянства), от посадского «тяглого» населения (торговцы,

ремесленники) и даже представители от черносотенного крестьянства.

С установлением созыва Земских соборов в России складывается

сословно-представительная монархия, социальной базой которой стало служилое

сословие (дворянство) и население городов, т.е. те социальные слои

общества, которые в наибольшей степени были заинтересованы в сильном

централизованном государстве.

На первом Соборе (1549 г.) Иван IV хотел примирить представителей

населения с областными правителями — «кормленщиками». Собор получил

название — «Собор примирения». «Кормленщики» открыто злоупотребляли властью

в период боярского правления, вызывая гнев и недовольство служилых и тяглых

людей. Иван IV обратился к Собору со следующими словами: «Люди божьи и нам

дарованные, молю вашу веру к Богу и к нам любовь: ныне нам ваших обид и

разорений исправить невозможно, молю вас, — оставьте друг другу вражды и

тяготы свои». Речь шла о массе исков населения к кормленщикам. Челобитная

изба, возглавляемая А.Адашевым, не справлялась с их рассмотрением. Царь

просил о своеобразной амнистии по этим искам, но не собирался прощать

«обид», нанесенных наместниками местному населению. Собор «честно и грозно»

(по формулировке тех времен) принял обращение царя и предложение о

составлении нового Судебника, с целью установить твердый порядок управления

и судопроизводства, ограничив власть «кормленщиков». Так началось

наступление верховной власти и земщины на привилегии областных управителей

— родовитой княжеско-боярской знати.[3]

Земские соборы действовали в стране около 100 лет и имели ряд

особенностей, отличавших их от подобных представительных институтов в

Западной Европе. При этом следует иметь в виду, что и на Западе не было

единого начала в сословном представительстве. Исследователи выделяют

следующие специфические черты российской сословно-представительной монархии

XVI — XVIII — XVII вв.:

1. Земские соборы созывались по воле царя, а потому не периодически,

а по мере надобности;

2. Они не имели юридического статуса, не обладали правом

законодательной инициативы; их право — обсуждать и выносить решение по тем

вопросам, которые поставлены перед Собором царем;

3. Выборного избрания депутатов-представителей на Соборы не

проводилось. В качестве представителей от сословий приглашались

преимущественно лица из местного самоуправления: главы и выборные местных

дворянских и посадских обществ: земские судьи, губные и посадские старосты,

излюбленные головы, целовальники; от крестьянских общин — сельские

старосты. В.О.Ключевский отмечал, что состав Соборов был изменчив, лишен

твердой, устойчивой организации, а потому Земские соборы не ограничивали

власть царя, являлись «подачкой, а не уступкой», «не признанием народной

воли, как политической силы, а только милостивым и временным расширением

власти на подданных, не умалявших ее полноты».

К Земским Соборам В.О.Ключевский относится с некой соболезнующей

симпатией, отмечая их «несообразность» в сравнении с органами

западноевропейского представительства: «Известно, каким деятельным

источником народного представительства на Западе служила правительственная

нужда в деньгах: она заставляла созывать государственные чины и просить у

них воспоможения.

Но чины помогали казне не даром, они вымогали уступки». В этом

состояло отличие российского и Западноевропейского представительства.

Народные представители там тянули на себя, в России — на государство, а

потому на Соборах решались вопросы, касающиеся всех, всей земли и никто не

тянул на себя, не вымогал уступок. Тот же В.О.Ключевский вынужден признать:

«Как будто какой-то высший интерес царил надо всем обществом, над счетами и

дрязгами враждовавших общественных сил. Этот интерес — оборона государства

от внешних врагов... Внутренние, домашние соперники мирились ввиду внешних

врагов, политические и социальные несогласия умолкали при встрече с

национальными и религиозными опасностями...»

— Приказная система в Московском государстве стала как бы

завершающей структурой в системе центральной власти. Она окончательно

оформилась в середине 50-х гг. XVI в. Приказы формировались постепенно, по

мере надобности, для решения тех или иных административно-управленческих

задач.

Важнейшими приказами общегосударственного значения были следующие:

Посольский приказ, ведавший внешними сношениями; Поместный приказ, ведал

поместными землями, распределял их служилым людям, контролировал поместное

землевладение; Разрядный приказ заведовал военными делами и назначением

командного (воеводского) состава; Холопий приказ занимался регистрацией

холопов; Разбойный приказ ведал важнейшими уголовными делами во всем

государстве; было несколько судных приказов; приказы Большой казны и

Большого прихода занимались финансами и государственным хозяйством и др.

Помимо общегосударственных создавались территориальные приказы:

Казанский, Тверской, Малороссийский (XVII в.).

Начальниками или «судьями» важнейших приказов были бояре и «думные

люди»; с ними в приказах работали дьяки (секретари) и подьячие (писцы).

Второстепенными приказами управляли дворяне с дьяками или одни дьяки.

Таким образом, в середине XVI в. система государственного управления

в ее высшем, центральном звене была значительно усилена, в ней впервые

заметен бюрократический слой управленцев, возросла роль дворянства в

решении государственных дел.

Реформаторы прекрасно понимали, что усиление централизации

невозможно без соответствующего изменения системы местного управления, без

слома института наместничества, чреватого сепаратизмом, готового в любой

момент превратиться в открытую оппозицию державной власти. Был предпринят

ряд решительных мер, которые принято рассматривать как реформу местного

управления.

Известно, что со времен Ивана III (1462— 1505 гг.) местное

управление в Московском государстве находилось в руках наместников и

волостелей. Наместники правили городами с уездами. Волостели управляли

волостями. В распоряжении наместников и волостелей находился немалый штат

слуг и подручных — тиуны, доводчики, праветчики, неделыцики. Не будучи

чиновным аппаратом, они назначались и контролировались, а потому были

ответственными только перед своими хозяевами — наместниками и волостелями.

И те и другие были заинтересованы в своей должности постольку, поскольку

она их «кормила».

Наместниками назначали по принципу родовитости. Ими становились

именитые бояре, бывшие удельные князья, ставшие служилым боярством. Многие

из них получали в управление земли. За счет земского общества кормились не

только наместники и волостели с их семьями, но и их многочисленные

родственники, штат слуг, личная охрана. Содержание наместнического аппарата

тяжелым бременем ложилось на местное общество.

Управление кормленщиков было связано с бесконечными

злоупотреблениями и судебными тяжбами земских людей с управителями,

разбором которых вынуждена была заниматься центральная власть. Была создана

специальная Челобитная изба, но она, как было указано выше, не могла

справиться с потоком жалоб на кормленщиков.

Реорганизация местного управления преследовала две цели: 1) ослабить

роль боярской аристократии на местах; 2) более прочно связать уезды,

волости и станы с центральным управлением, подчинив их напрямую Москве.

Сначала эти задачи нашли свою реализацию и правовое закрепление в

новом «Судебнике» (1550 г.). Ограничение власти наместников выразилось в

том, что вводилось обязательное участие в наместном суде выборных

представителей местного самоуправления — старост и их помощников —

целовальников.

Разница этой правовой нормы по сравнению с «Судебником» 1497 г. в

том, что прежде защитники местных интересов должны были наблюдать в

наместном суде за правильностью судопроизводства. В случае несогласия с

решением наместного суда они могли жаловаться (подавать челобитные) в более

высокую инстанцию — Челобитную избу в Москве. Теперь же они получали право

принимать участие в решении суда.

Результат сказался незамедлительно. В.О.Ключевский указывает, что к

1551 г. «бояре, приказные люди и кормленщики со всеми землями помирились во

всяких делах», что «земские выборные судьи вели порученные им дела не

только беспосульно и безволокитно, но и безвозмездно».

В 1555 г. была завершена губная реформа, начатая еще Еленой

Глинской. Губы — более крупные административно-территориальные единицы,

включавшие несколько уездов, создавались в местах, где было

сконцентрировано поместное землевладение служилых людей. В результате

губные учреждения распространились по всей стране. Судебные дела,

касавшиеся уголовных преступлений, перешли от наместников и волостелей в

руки губных старост, выбиравшихся из местного дворянства. Губные старосты

напрямую были подчинены Разбойному приказу.

В 1555— 1556 гг. была проведена земская реформа, в результате

которой была окончательно ликвидирована система кормлений. Смысл этой

реформы, получившей распространение главным образом на черносошенном севере

и в части центральных волостей, где сохранилось свободное «государево»

крестьянство, сводился к замене наместников и волостелей органами земского

управления — земскими судьями и старостами, «излюбленными головами» и

целовальниками, выбиравшимися из среды посадского населения и зажиточных

кругов черносошенного крестьянства.

Земские власти творили суд и расправу по делам второстепенной

важности, разверстывали по местным обществам налоги (подати) и собирали их.

Кормленщики оказались не у дел, а главное, лишались той части местных

податей, которая составляла их «кормленный окуп». Эти подати теперь

поступали в царскую казну, а позднее — в особые финансовые приказы и шли

прежде всего на обеспечение дворянского войска.

Судебная реформа была начата обновлением законодательного кодекса

1497 г. Ставя основной целью укрепление центральной власти, «Судебник» 1550

г., как указывалось выше, только ограничил власть наместников, а губная и

земская реформы окончательно ликвидировали институт наместничества, заменив

его демократической системой местного самоуправления.

Новый законодательный кодекс усилил систему наказаний, вплоть до

смертной казни, за покушение на феодальную собственность и за выступления

против власти, которые квалифицировались как «разбой лихих людей».

«Судебник» отменил некоторые податные льготы монастырям, что

способствовало пополнению царской казны.

Закабаление крестьян в правовом отношении дальше не пошло. Однако,

подтвердив «Юрьев день», «Судебник» увеличил плату «за пожилое» и установил

для увезенных крестьян плату «за повоз». Уход крестьянина от феодала с

новой системой выплат и расчета становился невозможным. Всякого

крестьянина, прожившего у феодала не менее пяти лет, «Судебник» объявлял

«старожильцем», который терял право выхода от феодала.

В общем деле укрепления центральной системы управления важной

заботой правительства Ивана IV была реорганизация военных сил. Здесь был

проведен ряд существенных преобразований, позволяющих суммировать их как

военную реформу.

1. В 1550 г. стал действовать «Приговор о воеводах», который

ограничивал местничество в войске. Отныне устанавливалось строгое

единоначалие и подчинение воевод друг другу по указанию государя — «кто с

кем послан, тот тому и повинуется». Новый порядок способствовал изживанию

традиций феодальной раздробленности в армии. Ограничением местничества в

военной организации вводилась система должностного подчинения, повышалась

дисциплина и боеспособность полков. Однако полностью ликвидировать

местничество (т.е. право на занятие должности по знатности и давности

службы у московских великих князей, а также по старшинству в роду) царь не

решился.

В ограничении местничества в военной организации правительство Ивана

IV пошло дальше, подведя под местнические счеты некоторую законную основу.

В 1555 г. был составлен «Государев родословец», где содержались сведения о

происхождении наиболее знатных княжеских и боярских фамилий, имевших право

на местничество. В 1556 г. появился новый обширный документ — «Государев

разряд», включавший записи о службе князей, бояр и дворян (своеобразный

послужной список), начиная с 70-х гг. XV в. Эти два документа стали

оригинальным справочным документом, позволяющим царю и Боярской Думе

контролировать и, если надо, пресекать споры феодальной знати.

2. В 1556 г. одновременно с отменой кормлений вышло «Уложение о

службе», в котором были точно определены нормы военной службы всех

землевладельцев. Согласно «Уложению» каждый феодал — вотчинник и помещик —

должен был нести военную службу и выставлять в случае необходимости конных

воинов в полном вооружении из расчета: один воин с каждых 150 десятин

земли.

Недостача воинов или вооружения каралась денежным штрафом. Службу

проходили дети боярские и дворянские с 15 лет. Служба продолжалась до самой

смерти или увечья и переходила по наследству, т.е. «по отечеству».

Уравнение в отношении службы вотчинников и помещиков, одинаково выходящих

на службы по формуле «конно, людно и оружно», лишало привилегий боярство,

которое по сути превращалось в служилых людей, обязанных царю военной

службой за владение землей.

Однако московское боярско-дворянское войско даже в обновленном виде

продолжало оставаться вооруженным ополчением, которое не знало какого-либо

систематического обучения и которое, вернувшись из военного похода,

разъезжалось по домам.

3. Одновременно с реформированием традиционной формой вооруженных

сил страны, правительство «Избранной Рады» предприняло шаги к созданию

более регулярных частей, которые постоянно находились бы в распоряжении

верховной власти. В 1550 г. было решено «испоместить» в Московском уезде

«избранную тысячу» служилых людей. Был составлен список — «Тысячная книга»,

в которую вошло 1078 человек. Но осуществить испомещение (дать поместья в

радиусе 60 — 70 верст от Москвы) дворян не удалось: вблизи Москвы не

нашлось нужного количества свободной земли.

4. Создать ядро дворянского ополчения, которое стало бы надежной

военной опорой самодержавной власти и государства не удалось, но надо

отдать должное дальновидности правительства реформаторов. Параллельно с

упорядочением службы по «отечеству», осуществлялась новая форма прохождения

военной службы — «по прибору», т.е. по специальному набору за денежное и

земельное жалование. Так служили казаки, городская стража, пушкари и

стрельцы. Стрелецкое войско было организовано в 1550 г. на основе созданных

еще при Василии III отрядов пищальников. Сначала в стрелецкое войско было

набрано 3000 человек; оно было сведено в отдельные «приказы» по 500

человек. К концу XVI в. стрелецкие войска насчитывали 25000 человек.

Стрелецкое войско было постоянным: они не распускались между

походами, как дворянское ополчение. Однако стрелецкое войско не было

регулярным. Стрельцы жили со своими семьями в стрелецких слободах в Москве,

в московском уезде, в крупных городах страны. В свободное от несения

караулов время стрельцы занимались ремеслами и торговлей. Ведал ими

Стрелецкий приказ. Уже в середине XVI в. постоянное стрелецкое войско

являлось мощной боевой силой России.

К концу XVI в. общая численность русского войска достигла 100 тыс.

человек, не считая 2,5 тыс. наемных иностранцев.

Содержание и вооружение многочисленного войска требовало огромных

средств, что в свою очередь вызвало ряд преобразований в налоговой системе.

Налоговая реформа включала ряд мер:

— заново описывались земли и устанавливалась единая общерусская

единица (мера) налогового обложения земли — «большая соха». Ее размер

зависел от качества земли и социальной (сословной) принадлежности ее

владельца. В сельской местности земельный налог — «по сохе» — платили

черносотенные крестьяне и духовенство. В городе в «соху» входило

определенное количество дворов. По расчету «сох» взимались повинности и

выставлялись ратники.

— вводились новые налоги: «пищальный» — на содержание стрелецкого

войска, «полонянечный» — на выкуп пленных.

Общий процесс централизации власти не мог не затронуть православную

церковь, поскольку она играла важную роль во всех сферах жизни тогдашнего

общества и государства. Сама церковь единого государства тоже нуждалась в

более жесткой централизации. Но для власти особое значение приобретало

решение вопроса о церковно-монастырском землевладении. Решение общих

назревших проблем церкви и государства составило суть церковной реформы.

Вопрос о церковно-монастырском землевладении стал предметом

специального рассмотрения на заседаниях церковного собора 1551 г.,

созванного по инициативе Ивана IV. Его решения сведены в 100 глав, поэтому

он получил название Стоглавого собора или Стоглава.

Правительство Ивана IV предполагало осуществить с согласия Собора

ликвидацию церковно-монастырского землевладения. Эти земли нужны были для

наделения поместьями служилых людей за военную службу, прежде всего дворян

— опоры централизованного государства. Однако иосифлянское большинство

Собора во главе с митрополитом Макарием добилось принятия компромиссного

решения:

1) было признано незыблемым право духовенства на владение недвижимой

собственностью;

2) монастырское землевладение несколько сократилось, т.к.

аннулировались все княжеско-боярские пожалования монастырям, сделанные

после смерти Василия III (1533 г.);

3) монастырям запрещалось без согласия царя покупать земли,

заниматься ростовщичеством как в натуральной, так и в денежной форме;

потомкам удельных князей запрещалось передавать монастырям земли «на помин

души»;

4) духовные феодалы не могли впредь основывать новые «белые» слободы

и дворы в городах и должны были участвовать в сборе «полоняничных денег».

Решения Собора отразили перемены, связанные с централизацией

государства. Были унифицированы церковные обряды, был составлен общерусский

список святых, принят ряд мер по укреплению нравственности духовенства.

Таким образом, в результате реформ в стране была завершена

перестройка центральных органов власти, возникла единая приказная система,

отвечающая потребностям политической централизации Российского государства,

расширились функции служилой приказной бюрократии, сложилось широкое

местное самоуправление, для среднего дворянства открывались перспективы

военной и служилой карьеры.

Однако, по мнению ряда историков, эти реформы носили в целом

компромиссный характер. С одной стороны, они усиливали государство путем

достижения согласия всех сословий, что вызывало нарастание пока еще скрытой

оппозиции со стороны земельной аристократии, с другой — усиливали

самодержавную власть царя. «Раздираемое противоречиями между разнородными

социальными элементами, из которых оно было составлено, правительство

компромисса не было прочным и пало, как только перед Иваном Грозным встал

вопрос о решительной борьбе с боярством, — отмечает историк А. А. Зимин —

Только в суровые годы опричнины дворянству удалось нанести решительный удар

по политическим прерогативам боярства и приступить к окончательному

закрепощению крестьян».

Историография опричнины изобилует спорными и противоречивыми

суждениями. Еще бытует карамзинское представление, в котором опричнина

рассматривается лишь сквозь призму «царя-тирана» как бессмысленное

порождение психически больного монарха. Эту точку зрения в целом разделял

В.О.Ключевский.

Историк С.М.Соловьев подошел к этой проблеме иначе. Следуя своей

концепции исторического развития России как процесса постепенной смены

«родовых» начал новыми «государственными», он считал, что правление Ивана

Грозного — это время окончательной победы государственных начал, при этом

опричнина была последним решающим ударом по родовым отношениям, носителем

которых выступало боярство. И потому при всех жестостях деятельность царя

была шагом вперед.

В советской историографии основное внимание уделялось лишь социально-

экономической сущности опричной политики.

Современные историки также по разному трактуют опричнину. Одни из

них считают ее не случайным и кратковременным эпизодом, а необходимым

этапом становления самодержавия, начальной формой аппарата его власти.

Другие историки видят в опричной политике стремление царя форсировать

централизацию, укрепить режим личной власти, но при отсутствии

соответствующих исторических предпосылок для решения этой задачи, ее

реализация могла быть осуществлена на путях насилия и террора.

При этом как-то упускается из вида тот фон, на котором

разворачивалась трагедия опричнины, а именно: наличие в стране сословно-

представительных учреждений и широкое местное самоуправление. Выше уже было

отмечено, что сословно-представительные учреждения не ограничивали власть

царя, но они оставались его опорой уже тем, что не пытались оппонировать

его воле. Отделяя земщину от опричнины царь должен был быть уверен, что она

ему не изменит, не станет открыто или скрыто на сторону боярства. Так и

случилось. Земщина терпела, несла свой тяжелый налоговый крест, защищалась

от врагов и вторжений, выполняла свой долг в Ливонской войне, роптала,

приспосабливалась, но не изменила царю и тем самым подтвердила историческую

целесообразность предшествующих деяний Ивана Грозного — курса на

централизацию.

Едва ли можно согласиться с трактовкой Земских Соборов 1566 г. и

1580 г. как формальной традицией начала царствования Ивана IV и видеть в

них только демонстрацию покорности, выражение чуть ли не раболепия со

стороны Земщины. Во-первых, Земские Соборы еще не стали традицией, она

только начинали вырабатывать свой политический ресурс. Во-вторых, царь-

самодержец мог в условиях разворачивающего антибоярского террора не

считаться с мнением Собора. И тем не менее он их собрал. Земский Собор 1566

г. принял решение продолжать Ливонскую войну не только потому, что этого

якобы хотел царь, но потому, что служилое дворянство не желало терять

приобретенные в ходе войны земли, потому, что торгово-купеческие верхи

городов надеялись выйти со своими товарами через Балтику на европейские

рынки. Не учитывать их интересов в решении Собора никак нельзя.

Более того, Собор 1566 г. в лице нескольких его участников посмел,

подать челобитную царю, где высказался против опричной системы.

Наиболее емко определил смысл опричнины историк Р.Г.Скрынников,

который рассматривает ее как результат столкновения могущественной

феодальной аристократии с поднимающейся самодержавной монархией, которая

опиралась на дворянство и верхушку торгово-ремесленного посада, а именно на

плечах этих сословий тогда держалось все местное управление.

С опричнины начался исторический путь царизма к самодержавной, т.е.

неограниченной власти монарха. Начал этот путь Иван Грозный, завершил Петр

I, который высоко ценил предшественника.

В исторической перспективе вторая половина правления Ивана IV —

кровавой зигзаг самодержавной монархии, но этот зигзаг не выражает сути

того государственно-политического и социального устройства, которое

сложилось в стране в 50-е гг. XVI в.[4]

3. Политические особенности земских соборов XVI — XVIII вв.

О политических возможностях сословно-представительной монархии можно

судить по совокупности тех вопросов, которые решались Земскими Соборами

XIV—XVII вв. и роли земских представительных учреждений и системы земского

самоуправления в преодолении Смутного времени и его последствий.

На Земских Соборах рассматривались и решались вопросы войны и мира:

Соборы 1566 г., 1580 г. — каждый по-своему предопределил продолжение

и окончание Ливонской войны;

Собор 1632 г. — 1634 г. одобрил намерение верховной власти вернуть

смоленские земли и он же поставил точку в завершении войны за Смоленск с

Речью Посполитою;

Собор 1642 г. высказался за снятие осады турецкой крепости Азов

донскими казаками, удерживавшими ее в течение пяти лет, так как сил для

войны с Турцией у России не имелось;

Собор 1653 г. согласился принять украинский народ в состав

российской державы и объявил войну Речи Посполитой.

На Земских Соборах принимались решения об обновлении

законодательства. Это сделали Соборы 1549 г. и 1649 г. Результатом первого

из них стал «Судебник» 1550 г., а второго — обширный, обновленный свод

«Соборное уложение», по которому страна жила до 1832 г.

На Земских Соборах решались финансовые проблемы государства— 1616г.,

1619г., 1621 г., 1628г. На этих соборах земщина давала согласие на новые

налоги и повинности, на чрезвычайные денежные сборы, тем самым

способствовала преодолению последствий Смутного времени, возводила прочный

фундамент под правление первого царя из династии Романовых — Михаила

Федоровича.

И наконец, авторитет Земских Соборов особенно наглядно проявился,

когда именно их согласием ставились на престол новые монархи после того,

как со смертью Федора Ивановича (1584 —1598 гг.) пресеклась на русском

престоле династия Рюриковичей.

Земский Собор 1598 г. проголосовал за «поставление на царство»

Бориса Годунова;

Собор 1613г. утвердил новую династию — Романовых.

Решение Соборов было безусловным, оспорить его никому не было дано.

Иначе бы бояре не стали затевать самозванческую интригу, чтобы именем якобы

«законного» наследника убрать с престола не угодного им Бориса Годунова.

Политическая сила земского самоуправления стала очевидна в самые

критические моменты в истории Российского государства. Следует иметь в

виду, что преодоление смуты стало возможным, когда земщина осознала главную

грозящую опасность первой гражданской войны в России — потерю

государственности как таковой. Ее начальная военная самоорганизация — это

первое народное ополчение, которое сделало первые шаги по пути национально-

освободительной борьбы против поляков и шведов, не оставляя борьбы против

боярского правительства в Москве. Завершило это правое дело второе народное

ополчение во главе с посадским старостой Кузьмой Мининым. [5]

4. Особенности утверждения абсолютизма в России.

Классовая борьба крестьян и посадского населения в значительной мере

обусловила эволюцию государственного строя в России. Со второй половины

XVII в. начался переход к абсолютизму. Абсолютизм — неограниченная

монархия, при которой вся политическая власть принадлежит одному лицу.

Установление абсолютизма сопровождалось постепенным отмиранием

средневековых представительных учреждений, которые в период сословно-

представительной монархии действовали наряду с царской властью, а также

ослаблением роли церкви в управлении государством.

Боярская Дума на протяжении XVII в. превратилась из законодательно-

совещательного органа в совещательный при царе. Боярство, напуганное

размахом классовой борьбы, уже не противопоставляло себя самодержавию, не

пыталось оказывать давление на монарха или оспоривать его решения. При

Алексее Михайловиче (1645— 1676 гг.) более половины состава Думы составили

дворяне. Царь предпочитал выбирать людей умных и даровитых, возвышать по

способностям, а не только по знатности рода. Так, его любимейший боярин,

начальник посольского приказа А.Л.Ордин-Нащокин происходил из бедной семьи

псковских служилых людей. На заседаниях Боярской Думы царь зачастую

присутствовал сам, руководил совещаниями, заранее записывал на листочке

бумаги вопросы, о которых нужно было посоветоваться с боярами. Выслушав

советы, решения принимал самостоятельно, если согласия не находил. Но чаще

всего бояре соглашались с царем.

Правительство продолжительное время опиралось на поддержку такого

сословно-представительного учреждения, как Земские Соборы, прибегая к

помощи выборных людей из дворянства и верхушки посадского общества,

преимущественно в тяжелые годы борьбы с внешними врагами и при внутренних

затруднениях, связанных со сбором денег на экстренные нужды. Земские соборы

действовали почти непрерывно в течение первых 10 лет царствования Михаила

Романова, получив на некоторое время значение постоянного

представительского учреждения при правительстве. Собор, избравший на

царство Михаила (1613г.), заседал почти три года. Следующие Соборы были

созваны в 1616, 1619 и 1621 гг.

После 1623 г. наступил длительный перерыв в деятельности Соборов,

связанных с укреплением царской власти. Новый Собор был созван в связи с

необходимостью установить чрезвычайные денежные сборы с населения, так как

велась подготовка к войне с Польшей. Этот Собор не расходился в течение

трех лет (1632 — 1634 гг.). В царствование Михаила Федоровича Земские

Соборы собирались еще несколько раз.

Политический авторитет Земских Соборов, стоявший высоко в первой

половине XVII в., не был долговечным. Правительство в дальнейшем неохотно

прибегало к созыву земских соборов, на которых выборные люди иногда

выступали с критикой правительственных мероприятий.

Последний Земской Собор собрался в 1653 г. для решения вопроса о

воссоединении Украины. После этого правительство созывало только совещания

отдельных сословных групп (служилых людей, торговых людей, гостей и пр.).

Однако утверждение «всей земли» признавалось необходимым для избрания

государей. Поэтому собрание московских чинов в 1682 г. дважды заменяло

собой Земский Собор — вначале при избрании на престол Петра, а затем при

избрании двух царей Петра и Ивана, которые должны были править совместно.

Земские Соборы, как органы сословного представительства, были

упразднены крепнущим абсолютизмом, подобно тому, как это имело место в

странах Западной Европы.

Но отказ самодержавной власти от поиска согласия с сословным

представительством при решении кардинальных вопросов внутренней политики не

был безболезненным для власти. На решение правительства Алексея Михайловича

о введении налога на соль, о взыскании недоимок за прошлые годы, на

сокращение жалования служилым людям «по прибору» и т.п. без «совета всея

земли» народ ответил массовыми восстаниями (соляной бунт, хлебный бунт,

медный бунт). Это была естественная реакция земщины, привыкшей к тому, что

с ее мнением монархи считались. Для слома этой земской привычки пришлось

применять вооруженные силы и массовые расправы.

Церковная реформа и последовавший за ней раскол православного

общества, учреждение Монастырского приказа, взявшего под контроль

деятельность церкви, поставили саму церковь в полную зависимость от

государства, свели на нет ее участие в решении государственных вопросов.

Зато неуклонно возрастала роль приказов, что свидетельствовало об

усложнении государственного управления. В XVII в. их общее число доходило

порой до 80. Функции приказов чрезвычайно запутывались, даже переплетались

между собой, что порождало волокиту в делах, способствовало взяточничеству

дьяков и подьячих.

Столь же неуклонно возрастала роль и численность бюрократического

слоя в управленческих структурах. Если в 1640 г. насчитывалось 837

приказных людей, то к концу столетия — почти 3 тыс. человек.

Менялась система местного управления. Все более сужалась роль

выборных (земских) старост, зато усиливалась роль назначаемых Москвою

воевод. Страна была поделена на уезды, которые в свою очередь делились на

волости и станы. Во главе каждой территориальной единицы стояли воеводы,

которые находясь на «государевом жаловании», собирали налоги с населения,

обирая его при этом.

«Время, следовавшее непосредственно за Смутой, — пишет историк

С.Г.Пушкарев, — требовало сильной правительственной власти на местах, и вот

«воеводы», которые прежде были преимущественно в пограничных областях «для

береженья» от неприятелей, в XVII в. являются во всех городах Московского

государства, на всем необъятном его пространстве, от Новгорода и Пскова до

Якутска и Нерчинска! Воеводы сосредоточивают в своих руках всю власть,

военную и гражданскую. Воеводы действуют по «наказам» (инструкциям)

московских приказов, которым они подчиняются. Лишь «губные» учреждения, с

губными старостами во главе сохраняются, как особое, формально

самостоятельное ведомство. Земские учреждения в посадах и волостях также

сохраняются, но они в течение XVII в. все более теряют свою

самостоятельность, все более превращаются в подчиненные, вспомогательные и

исполнительные органы приказного воеводского управления. В период с

половины XVI в. до половины XVII в. «Московское государство может быть

названо самодержавно-земским. С половины XVII в. оно становится

самодержавно-бюрократическим» (Богословский). В северных областях и в XVII

в. сохраняется крестьянский «мир» — волостной сход с его выборными

органами, но сфера их компетенции все более суживается. Волостной суд

подчиняется надзору воеводы и решает теперь только мелкие дела.

Правительство начинает вмешиваться и в хозяйственную жизнь крестьян,

ограничивая (или пытаясь ограничить) их право свободного распоряжения их

землями. На посадских и крестьянских мирах лежит коллективная

ответственность за исправный сбор государственных податей, и главной

обязанностью выборных крестьянских властей становится своевременный и

«бездоимочный» сбор этих податей, а главной заботой воевод становится

понуждение и наказание тех, кто своею «оплошкою и нерадением» допустит

недоборы и опоздания в платежах.

Таким образом, вторая половина XVII в. является временем упадка

земского начала и растущей бюрократизации и в центральном и местном

управлении Московского государства».

В XVII в. менялись принципы организации армии, ее личного состава и

функций. Ее главной обязанностью становилась не только защита территории

государства от нападения извне, но и поддержание внутреннего порядка и

повиновения народных масс царю. Хотя боеспособность стрелецкого войска была

сравнительно невысокой, при Алексее Михайловиче численность стрельцов

достигла 40 тысяч. Но эта сила была не главной. Параллельно идет создание

другого типа армии. Уже при Михаиле Федоровиче создаются первые полки

нового строя — или «иноземного строя» — солдатские (пехота), рейтарские

(конница) и драгунские (смешанного строя). Эти полки комплектовались за

счет детей боярских (рейтары) и разного рода вольных «охочих» людей

(солдаты и драгуны). Обучение новых формирований вели наемные иностранные

офицеры. Казна обеспечивала эти полки вооружением, экипировкой и платила

жалование. В XVII в. полки нового строя создавались временно, на время

войны, и распускались по окончании военных действий. Только иностранные

офицеры-наемники оставались на службе и на жаловании московского

правительства, жили они в немецкой слободе под Москвой. Но уже к концу века

солдатские полки стали комплектоваться из числа «даточных людей», т.е.

крестьян и посадских. Каждые 20 — 25 дворов давали одного мужчину на

пожизненную службу в солдаты. Эта система и легла в основу формирования

армии при Петре I (рекрутский набор).

К 1680 г. в русской армии насчитывались 41 солдатский полк (61288

человек) и 26 рейтарских и копейных полков (30472 человека). Численность

боярского ополчения снизилась до 27927 человек, стрельцов оставалось около

20 тысяч. Таким образом, зарождающаяся регулярная армия приобретала все

большее значение в поддержании и укреплении в России самодержавно-

монархического строя.

Соборное уложение 1649 г.— еще одно свидетельство о движении к

абсолютному, об усилении центральной власти, о возрастании роли

дворянства.[6]

Утверждение абсолютизма

К первой четверти XVIII в. относится окончательное утверждение и

оформление абсолютизма в России. Оно связано с радикальными

преобразованиями всей политической системы государства, предпринятыми

Петром I.

В результате реформы государственного управления сложилась новая

вертикаль центральных учреждений: император — Сенат как исполнительно-

распорядительный орган — коллегии как общегосударственные исполнительные

органы, ведающие наиболее важными сферами государственного управления.

Деятельность Сената и коллегий регламентировалась строгими правовыми

нормами и должностными инструкциями. В этой вертикале власти четко

осуществлялся принцип подчиненности низших учреждений высшим, а замыкались

они на императоре.

С началом Северной войны государственная машина оказывается все

менее и менее способной выдерживать все увеличивающийся груз проблем.

Уездная администрация оказывалась беспомощной в обеспечении выполнения

населением уездов различного рода повинностей (рекрутских, натуральных,

отработочных), в сборе налогов. [7]

Губернская реформа 1708— 1710 гг. изменила систему местных органов

власти. Было ликвидировано местное самоуправление, а во главе всех

административно-территориальных единиц были поставлены лица, несущие

государеву службу и получающие за нее жалование — губернаторы,

провинциальные комиссары, уездные и волостные воеводы. Принцип

взаимодействия этих представителей власти на местах тот же — подчиненность

снизу доверху.

Образованием губерний наносился мощный удар по традиционной

приказной системе управления. Появление губерний влекло за собой ликвидацию

территориальных приказов. Ряд общероссийских приказов (Поместный, Земский,

Ратуша и др.) трансформировался в отделения Московской губернской

канцелярии, поскольку ранее властные полномочия этих приказов охватывали

главным образом густонаселенный Центр, который теперь оказывался в составе

внушительной по масштабам Московской губернии.

Совершенно очевидно, что реформа местного управления подчинялась

военной необходимости. Преобразованное управление, прежде всего,

нацеливалось на всемерное удовлетворение военных потребностей. При

определении губернских бюджетов учитывались важнейшие статьи

общегосударственных расходов: дипломатия, армия, артиллерия, флот.

Соответствующие расходы пропорционально возлагались на ту или иную

губернию. Кроме того, в феврале 1711 года было решено разделить по

губерниям полки. В каждом полку имелся свой губернский комиссар, отвечавший

за обмундирование, припасы, штатное наличие людей, лошадей. В его ведении

находилась полковая касса, в которую вливались налоговые поступления из

губернии, к которой был приписан соответствующий полк. Упомянутые выше

губернские комиссары выступали в качестве низших чиновников кригс-

комиссариатской конторы. Возглавлявший последнюю обер-штерн-кригс-комиссар

обычно пребывал в действующей армии, но самый институт кригс-комис-сариата

существовал при Сенате. Обратим внимание на то, что появилась кригс-

комиссариатская контора весной 1711 года, когда был создан и Сенат. С

образованием Сената губернии были поставлены в подчинение последнему, также

как и важнейшие из оставшихся приказов, ведавших вооруженными силами,

внешней политикой. Оформившаяся к 1711 году военно-административная

система, вне сомнения, способствовала достижению победы в Северной

войне.[8]

Если на первом этапе реформ довлела военная необходимость, то в

последующем, с конца 1717г. — начала 1718г., Петр I начинает

ориентироваться на ряд теоретических принципов, почерпнутых из

западноевропейской рационалистической философии, юриспруденции, учения о

государстве. Особое распространение к началу XVIII в. получила «договорная

теория» Гоббса, основывавшая государство не на божественном начале, а на

соглашении людей, ради мира и гармонии в обществе передававших власть

государству. Однако подобная концепция возникновения государства открывала

широкое поле для экспериментирования с самим государством, при этом цель

любых преобразований начинала усматриваться в совершенствовании

государственного организма. Государство воспринимается в качестве

идеального общественного инструмента, благодаря которому можно

преобразовать и природу, и самого человека.

Петр I был знаком со многими идеями западноевропейских мыслителей,

касающихся организации государства. Не случайно же, что царь счел

необходимым издать на русском языке так понравившуюся ему книгу Пуффендорфа

«О должности гражданина и человека». Особое внимание Петра I привлекал опыт

Швеции, ее государственные институты. Можно полагать, что Швеция

представляла для Петра I своего рода государство-образец.

Петр I был убежден в том, что слаженность, действенность работы

государственного механизма зависят от тщательной разработки

регламентирующего документа, которым бы определялись и общие функции

учреждения, режим его работы, обязанности конкретного чиновника, порядок

делопроизводства. Не приходится поэтому удивляться тому, что Петр I с

такими упорством и настойчивостью, не считаясь со временем, составлял, не

один раз их переписывая, как раз регламенты, стремясь к детальной

регламентации деятельности отдельного учреждения, каждого конкретного

чиновника. Более того, по инициативе Петра I был подготовлен «Генеральный

регламент», заключавший в себе наиболее общие принципы и правила работы

всех учреждений и чиновников. Заметим, что тогда в Европе аналогов данному

документу не было. В Швеции подобный документ был создан только по

прошествии 50 лет.

В 1722 г. был разработан Регламент Адмиралтейской коллегии, который

включал также регламенты не менее 56 отдельных должностей. Следует обратить

внимание на то, что Петр I дал распоряжение применять его в деятельности

созданных коллегий. Важно отметить, что, в представлении царя-реформатора,

государство становилось вариантом армейской организации. Государственное

учреждение рассматривалось наподобие воинской части, регламент соотносился

с военным уставом, а чиновника приравнивали к военнослужащему. В 1716 году

нормы Воинского устава распоряжением Петра I были признаны

основополагающими применительно ко всем гражданским учреждениям.

Конечно, нужно учитывать, что преобразовательная деятельность Петра

I протекала в условиях войны. Как замечал В.О.Ключевский, «Петр почти не

знал мира: весь свой век он воевал с кем-нибудь: то с сестрой, то с

Турцией, Швецией, даже с Персией. С осени 1689 г., когда кончилось

правление царевны Софьи, из 35 лет его царствования только один 1724-й год

прошел вполне мирно. Да из других лет можно набрать не более 13 мирных

месяцев ». Но дело не только в этом. Для Петра I армия представляла

желанную модель устройства общества, наиболее совершенный общественный

институт. Важно понять ментальность того времени, когда грань военной и

гражданской службы вовсе не выглядела непроницаемой. Гражданская служба

вполне могла быть возложена на военного человека. Особенно активно

привлекались к выполнению функций государственного управления гвардейцы. На

сержанта Преображенского полка Украинцева была возложена даже организация

строительства металлургического завода на Урале.

Воинские чины получали преимущество в сравнении с прочими в

знаменитой Табели о рангах, утвержденной 24 января 1722 г. Полное название

данного документа выглядит так: «Табель о рангах всех чинов воинских,

статских и придворных, которые в котором классе чины: и которые в одном

классе, те имеют по старшинству времени вступления в чин между собою,

однако ж, воинские выше прочих, хотя б и старее кто в том классе пожалован

был». Табель о рангах закрепляла рационализацию административной службы,

устанавливая новое чиновное деление, в основе которого лежал принцип

служебной выслуги, годности. В приложенном к Табели пояснении отмечалось,

что знатность сама по себе без службы, ничего не значит, не создавая

человеку никакого положения. Людям знатного рода никакого ранга не дается,

пока они государю и отечеству заслуг не покажут. Все это означало разрыв с

предшествующей традицией управления.[9]

Табель о рангах[10]

|Воинские |Статские |

|лейтенанты | |лейтенант |л |ор |

| | | |р, |ейстер, |

|11. -- |-- |-- |Секретари |-- |

В реальной жизни созданная административная система страдала многими

слабостями. В стране определенно не имелось достаточного числа опытных

квалифицированных кадров, способных усвоить камералистские принципы.

Отсутствовало стабильное финансирование государственного аппарата,

чиновники годами могли не видеть своего небольшого жалования, предпочитая

«кормиться от дел». Петр I уповал на репрессии, строжайшие наказания,

полагая, что недостаток разума его подданных должен компенсироваться

страхом. В указе от 11 мая 1721 г. президенту Камер-коллегии Дмитрию

Михайловичу Голицыну Петр I отмечал: «...сами знаете, хотя что добро и

надобно, а новое дело, то наши люди без принуждения не сделают». Чиновников

коллегий за однодневный прогул лишали месячного жалования, а каждый час

преждевременного ухода из коллегии оборачивался потерей недельного

жалования.

Ориентируясь на иностранные образцы в своей реформаторской

деятельности, Петр I стремился к приспособлению иностранных институтов к

русскому обычаю, который для царя означал существование неограниченной

верховной власти, отсутствие сословно-представительного органа, развитого

самоуправления в городах, в сельской местности. Петр I стремился

воспроизвести в российских условиях только шведский институт коллегий.

Характерно, что в конце 1718г. Сенат при рассмотрении вопроса об

использовании в России шведской системы местного управления принял решение

о неприемлемости таковой для России.

Церковная реформа завершила процесс огосударствления религии,

превратив церковную организацию в часть государственного аппарата. Синод,

как высший орган церковной организации, современники Петра I уже

воспринимали как 13-ю коллегию.

Петр I при всей своей страсти к составлению регламентов тем не менее

не задавался целью точного определения характера своей власти императора,

своих обязанностей. Думается, Петр I признавал единственно возможной для

России самодержавную форму правления. Токарь Петра А.К.Нартов слышал

однажды, как царь беседовал с Я.Брюсом и А.Остерманом: «Говорят

чужестранцы, что я повелеваю рабами, как невольниками. Я повелеваю

подданными, повинующимися моим указам. Сии указы содержат в себе добро, а

не вред государству. Английская вольность здесь не у места, как к стене

горох. Надлежит знать народ, как оным управлять». В Воинском уставе 1716г.

заявлялось, что «его величество есть самовластный монарх, который никому на

свете о своих делах ответа дать не должен, но силу и власть имеет свои

государства и земли, яко христианский государь, по своей воле и благомнению

управлять». С аналогичной констатацией мы встречаемся и в Духовном

регламенте: «Монархов власть есть самодержавная, которым повиноваться сам

Бог повелевает».

Принимая титул Отца Отечества, Императора и Великого, Петр I сказал:

«Благодать Божия через двадцать лет венчает тяжкие труды и утверждает

благополучие государства… Надеясь на мир, не подлежит ослабевать в воинском

деле… Надлежит трудиться о пользе прибытке общем… отчего облегчен будет

народ».[11]

В 1721 году в связи с триумфальным окончанием Северной войны и

заключением закреплявшего победу Ништадтского мирного договора в сентябре в

столице начались грандиозные празднества, завершившиеся в октябре

церемонией принятия Петром I титула Петра Великого, отца отечества и

императора всероссийского. Все сенаторы, адресуя царю свою просьбу принять

этот титул, ссылались на то, что «обыкновенно у римского Сената за знатные

дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены».

Титулование Петра I императором всероссийским, провозглашение

Российского государства империей стали проявлением существенных сдвигов,

отражением нового положения страны в системе европейских государств, ее

прочного вхождения в круг европейских держав. Характерно, что

дипломатическая служба приобрела новые организационные формы. Периодические

посольства, направлявшиеся в Англию, Францию, Голландию, Австрию, сменили

постоянные дипломатические представительства в ведущих западноевропейских

странах, послы которых, в свою очередь, получили аккредитацию при царском

дворе в Петербурге. Впрочем, следует учитывать, что при жизни Петра

Великого императорский титул за ним был признан Венецией, Пруссией,

Голландией, Швецией, Данией. Однако это не меняет того, что мощь России

заставляла считаться с ней при решении всех значимых вопросов в Европе.

Петр назвал себя Первым, что было новым, необычным в российской

истории. Ведь ранее русские монархи не «нумеровали» себя, признавая

именование «по отчеству», что должно было подчеркивать верность традиции,

заветам старины. Называя себя Первым, Петр тем самым показывал, что

преобразование России при нем носит решительный и бесповоротный

характер.[12]

Административные преобразования завершили оформление абсолютной

монархии в политическом строе России, Принятие Петром I титула императора

являлось не только внешним выражением, но и подтверждением утвердившегося в

России абсолютизма: «...его величество есть самовластный монарх, который

никому на свыше о своих делах ответу дать не должен, но и силу и власть

имеет свои государству и земель, яко христианский государь, по своей воле и

благомнению управлять», — так гласил 20-й артикул Воинского устава. [13]

5. Заключение

Эволюция российской государственности от сословно-представительной

монархии к абсолютизму была исторически неизбежна и оправдана. Это

естественное историческое развитие страны, переход от феодализма к

буржуазным отношениям. Окончательное утверждение и оформление абсолютизма в

России относится к первой четверти XVIII в. На протяжении всего

рассмотренного периода огромное значение на развитие России оказали русские

самодержцы-реформаторы Иван IV и Петр I. Они провели, каждый в свое время,

радикальные преобразования всей политической системы России, выводя ее на

все более высокий уровень.

Будем надеяться, что Россия еще подтвердит свое право называться

сильнейшей страной в мире, с которой будут считаться все ближние и дальние

государства.

6. Список используемой литературы:

1. «История отечества. Учебное пособие для студентов заочного

отделения» Под общей редакцией М. В. Зотовой. М, Издательство

МГУП, 2000 г.

2. И. Ю. Заорская, М. В. Зотова «Становление и подъем российской

державы XV – XVIII вв.(Позиции, комментарии, документы). Учебное

пособие.» М, Издательство МГАП «Мир книги», 1994 г.

3. М. В. Зотова «Энциклопедический словарь. Хронология российской

истории (IX – XIX). Выпуск 1» М. Издательство МГУП «Мир книги»,

1998 г.

-----------------------

4. [1] «История отечества. Учебное пособие для студентов заочного

отделения» Под общей редакцией М. В. Зотовой. М, Издательство

МГУП, 2000 г. с. 57

5. И. Ю. Заорская, М. В. Зотова «Становление и подъем российской

державы XV – XVIII вв.(Позиции, комментарии, документы). Учебное

пособие.» М, Издательство МГАП «Мир книги», 1994 г. с. 54

[2] «История отечества. Учебное пособие для студентов заочного

отделения» Под общей редакцией М. В. Зотовой. М, Издательство МГУП,

2000 г.с. 56-60

[3] «История отечества. Учебное пособие для студентов заочного

отделения» Под общей редакцией М. В. Зотовой. М, Издательство

МГУП, 2000 г.с. 60-69

[4] «История отечества. Учебное пособие для студентов заочного

отделения» Под общей редакцией М. В. Зотовой. М, Издательство МГУП,

2000 г.с. 69-70

[5] «История отечества. Учебное пособие для студентов заочного

отделения» Под общей редакцией М. В. Зотовой. М, Издательство МГУП,

2000 г.с. 71-74

[6] «История отечества. Учебное пособие для студентов заочного

отделения» Под общей редакцией М. В. Зотовой. М, Издательство

МГУП, 2000 г.с. 88

[7] «История отечества. Учебное пособие для студентов заочного

отделения» Под общей редакцией М. В. Зотовой. М, Издательство

МГУП, 2000 г.с. 88-89

[8] «История отечества. Учебное пособие для студентов заочного

отделения» Под общей редакцией М. В. Зотовой. М, Издательство

МГУП, 2000 г.с. 89-91

[9] М. В. Зотова «Энциклопедический словарь. Хронология российской

истории (IX – XIX). Выпуск 1» М. Издательство МГУП «Мир книги»,

1998 г. с.134-137

[10] М. В. Зотова «Энциклопедический словарь. Хронология

российской истории (IX – XIX). Выпуск 1» М. Издательство МГУП

«Мир книги», 1998 г. с.132

[11] «История отечества. Учебное пособие для студентов заочного

отделения» Под общей редакцией М. В. Зотовой. М, Издательство

МГУП, 2000 г.с. 92-93

[12] «История отечества. Учебное пособие для студентов заочного

отделения» Под общей редакцией М. В. Зотовой. М, Издательство

МГУП, 2000 г.с. 75