Традиция обедов в Древнем Риме

ШАЧНЕВА ЕКАТЕРИНА

ГРУППА № 101

БЫТОВАЯ КУЛЬТУРА АНТИЧНОГО РИМА

ТРАДИЦИЯ ОБЕДОВ В ДРЕВНЕМ РИМЕ

Трехкратный прием пищи -утром, в середине дня и ближе к его концу-

обусловлен биологически и распространен повсеместно у самых разных народов.

Характер этих трапез, однако, подвержен значительным вариациям и колеблется

не только от одного народа к другому, но и по социальным слоям.

По заведенному порядку весь Рим легко закусывал утром, перехватывал

кое-что по завершении дневных дел и во второй половине дня собирался на

обед. Утренняя закуска и дневной завтрак не предполагали ни точного

времени, ни определенного меню. Они только удовлетворяли голод в то время и

в тех условиях, когда он возникал. Крестьяне приступали к приготовлению

первого завтрака сразу же после пробуждения от сна и, лишь поев, выходили

из дому. Клиенты же богатых и знатных семейств шли утром приветствовать

патрона натощак и только здесь получали спортулу- корзиночку с едой.

Меню обоих завтраков складывалось случайно и произвольно. Бедные ели

все подряд, зажиточные римляне были более разборчивы.

Подчас оба завтрака бывали очень скудными. Следуя своим привычкам,

император Август ел на завтрак “грубый хлеб, мелкую рыбешку, влажный сыр”,

а Сенека и вовсе “завтракал сухим хлебом, так что после завтрака незачем

было мыть руки”. Обычный завтрак располагался между двумя этими крайностями

и состоял из хлеба, смоченного в вине или слабом растворе уксуса, сыра,

фиников, холодного мяса или ветчины.

Главное состояло в том, что эти завтраки человек съедал в одиночку.

Однако обед был трапезой в полном смысле этого слова.

Если приемы пищи, предшествовавшие обеду, не занимали определенного

места в распорядке дня римлян, то обед начинался всегда точно и неизменно-

около половины второго зимой и половины третьего летом. Лишь человек

аскетического образа жизни, вроде Плиния Старшего, “летом вставал из-за

обеда засветло, зимой в сумерки”. Август, тоже весьма неприхотливый в своих

привычках, шел после обеда заниматься государственными делами, но эту

работу его биограф называет “ночной”. До полуночи пировал Нерон. Переходить

от обеда к ночному сну считалось нормой.

Обед всегда предполагал приглашенных гостей и общение сотрапезников;

обеды в одиночку упоминаются у римских писателей в виде редчайшего

исключения. Главное в обеде-беседа.

Независимо от размеров помещения и числа обедающих центром, вокруг

которого организовывалась трапеза, был небольшой стол, с трех сторон

окруженный массивными, чаще всего каменными, ложами, на которых, по трое на

каждом, и возлежали обедающие. С четвертой стороны стола доступ открывался

тем, кто обслуживал трапезу, менял блюда и приборы, разрезал мясо, подливал

вино. На ложа набрасывали много тканей и подушек, которыми отделяли место

одного сотрапезника от другого. В зале царила ужасная теснота. Скученные

люди, разогретые вином и едой, непрестанно потели и, чтобы не простужаться,

укрывались специальными накидками.

Не меньшая теснота царила и на столе, очень небольшом по размеру и

потому неспособном вместить все блюда с едой. Ее приходилось приносить и

либо ставить на стол, разложивши на тарелки, либо подносить каждому

отдельно. Поэтому ставились вспомогательные столики-серванты. Вино сначала

разливали по большим сосудам- у богатых людей они бывали из стекла или даже

хрусталя- и уже оттуда разливали его специальным черпаком по бокалам.

Если отвлечься от чудовищных пиров римских богатеев и говорить об

обычном хорошем обеде, который устраивал для друзей радушный хозяин, то

меню его состояло чаще всего из четырех перемен, включало рыбу, мясо,

разнообразные закуски и фрукты. Супы в источниках не упоминаются. Вот,

например, как выглядел хороший обед в середине I в. н.э. : поросенок,

увенчанный колбасами, сырный пирог, холодный, но политый горячим медом,

обложенный фасолью, горохом, орехами и персиками; по куску медвежатины,

мягкий сыр, виноградный сок, улитки, печенка, репа, тунец. В заключение

обеда вокруг стола пускалось глубокое блюдо с маринованными оливками.

Многие часы, которые длился обед, были заполнены не только едой, но и

культурной программой. В большинстве случаев цель ее состояла в том, чтобы

развеселить сотрапезников. В программе участвовали шуты, комические актеры,

танцоры. Если хозяин не хотел тратиться на такие представления, то он сам

мог импровизировать развлечения- например, аукцион картин, повернутых

изображением к стене, или просто играть с приглашенными в кости. Нередко

были развлечения более высокого уровня-выступления музыкантов, исполнение

стихов, чтение вслух.

Совместная трапеза была выражением дружеской солидарности, и издавна

утвердился обычай посылать друзьям, не сумевшим прийти на обед, кое-какие

лакомства от стола, а присутствующим раздавать часть обеда, которую они

уносили с собой в специально прихваченной на этот случай салфетке.

По мере того как дружеский характер обеда становился все больше

условной декорацией, а патроны превращали его в издевательство над друзьями

и клиентами, распоясывались и последние. Салфетки крали, сознательно путая

принесенные с собой, плохие и старые, с хозяйскими. В салфетку можно было

спрятать не только то, что человеку дали, но и то, что он успел схватить с

блюда сам. И если еду гостям раздавали, то бутылки и кубки с вином обычно

стояли на столах все время, и вот из-за них-то и начиналась подлинная

драка.

Обед превращался в гастрономический марафон, в бесконечное обжорство и

оргию.

Все это распутство и распад вызывали сопротивление, исходившее отчасти

от консервативных смей, а отчасти от своеобразной римской интеллигенции.

Первым и главным признаком таких антиобедов была скромность. Меню

здесь может быть сколь угодно разнообразным, но оно никогда не бывает

слишком обильным. В нем обычно большую роль играет свежая зелень, только

что сорванные плоды и овощи.

Подчас такой обед знал только один вид развлечения- так называемую

“сократическую беседу”, то есть беседу на философские, литературные или

даже повседневные темы, но обязательно живой и остроумный, в котором

собеседники состязались в находчивости.

Таким образом, традиция обедов в Риме была чрезвычайно разнообразной и

различалась по социальным слоям.