рефераты
рефераты
Главная
Зоология
Инвестиции
Иностранные языки
Информатика
Искусство и культура
Исторические личности
История
Кибернетика
Коммуникации и связь
Косметология
Криминалистика
Криминология
Криптология
Кулинария
Культурология
Литература
Литература зарубежная
Литература русская
Логика
Военная кафедра
Банковское дело
Биржевое дело
Ботаника и сельское хозяйство
Бухгалтерский учет и аудит
Валютные отношения
Ветеринария
География
Геодезия
Геология
Геополитика
Государство и право
Гражданское право и процесс
Делопроизводство

Жизнь и творчество Этель Лилиан Войнич


Жизнь и творчество Этель Лилиан Войнич

Курский Государственный Педагогический Университет

Кафедра культурологии

Реферат

на тему: «Революционное в произведениях Войнич»

Выполнил: студент факультета

иностранных языков А группы

Проверил: доцент Ачкасов Андрей

Валентинович

Курск 2000

Содержание

1. Введение

2. Краткие биографические сведения

3. Революционная тематика в произведениях Войнич

1. «Овод»

2. «Джек Реймонд»

3. «Оливия Летэм»

4. «Прерванная дружба»

4. Заключение

Литература

[pic]

Этель Лилиан Войнич Ethel Lilian Voynich

Введение

Этель Лилиан Войнич принадлежит к числу незаслуженно забытых фигур в

литературе Англии конца XIX — начала XX в. Подавляющее большинство

фундаментальных трудов и справочников по истории английской литературы не

содержат даже упоминания о писательнице.

Революционный пафос, который пронизывает роман «Овод», лучшую книгу

Войнич, чувствуется и в некоторых других её произведениях; смелость автора

в выборе «неприятных» и острых тем явилась причиной заговора молчания,

некоторое время, литературоведов Европы вокруг имени писательницы.

Между тем произведения Войнич, в первую очередь «Овод», приобрели

известность далеко за пределами её родины. В нашей стране почти все её

романы издавались неоднократно. Исключительную популярность приобрел

«Овод», издававшийся у нас и на языке оригинала, и в переводе на

восемнадцать языков народов бывшего Советского Союза. То, что «Овод»

продолжает до сих пор волновать читателей, доказывает, что написанный

больше ста лет назад роман выдержал проверку временем.

Я же познакомился с творчеством Войнич в этом году на занятиях по

домашнему чтению, услышал множество нелицеприятных откликов в адрес

произведений писательницы, но понял их несостоятельность и именно поэтому

решил написать реферат о её творчестве.

Краткие биографические сведения

Этель Лилиан Войнич (Ethel Lilian Voynich) родилась 11 мая 1864 г. в

семье известного английского математика Джорджа Буля (Boole). Она окончила

Берлинскую консерваторию и одновременно слушала лекции по славяноведению в

Берлинском университете. В молодости она сблизилась с политическими

эмигрантами, находившими убежище в Лондоне. В их числе были русские и

польские революционеры; возможно, что она была хорошо знакома и с

революционерами, эмигрировавшими из Италии.

В конце 80-х годов будущая писательница жила в России, в Петербурге. По

свидетельству ее русских современников, она уже в ту пору хорошо знала

русский язык, живо интересовалась вопросами политики. Ее мужем стал

участник польского национально-освободительного движения Вильфрид Михаил

Войнич, бежавший в 1890 г. из царской ссылки в Лондон. Через Войнича,

бывшего одним из организаторов эмигрантского «Фонда вольной русской прессы»

в Лондоне и сотрудником журнала «Свободная Россия» (Free Russia), Э. Л.

Войнич тесно сблизилась с русскими народовольцами, и особенное С. М.

Степняком-Кравчинским. Как рассказала сама писательница группе советских

журналистов, посетивших её в Нью-Йорке в конце 1955 г., Степняка-

Кравчинского она называла своим опекуном; именно он побудил Войнич заняться

литературной деятельностью. Она перевела на английский язык некоторые

сочинения Степняка-Кравчинского; тот в свою очередь написал предисловия к

её переводам повестей Н. М. Гаршина (1893) и к сборнику «Юмор России» (The

Humour of Russia, 1895), составленному из переведённых Войнич произведений

Гоголя, Щедрина, Островского и других русских писателей.

Сотрудничество со Степняком-Кравчинским не только помогло Войнич хорошо

узнать жизнь и культуру России, но и усилило её интерес к революционному

движению в других странах. Не приходится сомневаться, что Степняк-

Кравчинский — участник одного из вооруженных восстаний в Италии, написавший

некоторые свои работы на итальянском языке и посвятивший итальянской

политической жизни ряд статей (в том числе статью о Гарибальди), немало

способствовал расширению литературного и политического кругозора будущего

создателя романов «Овод», «Джек Реймонд», «Оливия Летэм», «Прерванная

дружба». После «Прерванной дружбы» Войнич вновь обращается к переводам и

продолжает знакомить английского читателя с литературой славянских народов.

Кроме упомянутых выше сборников переводов с русского, ей принадлежит также

перевод песни о Степане Разине, включенный в роман «Оливия Летэм»,

В 1911 г. она публикует сборник «Шесть стихотворений Тараса Шевченко»

(Six Lyrics from Ruthenian of Taras Shevchenko), которому предпосылает

обстоятельный очерк жизни и деятельности великого украинского поэта.

Шевченко был почти неизвестен в Англии того времени; Войнич, стремившаяся,

по её словам, сделать «его бессмертную лирику» доступной западноевропейским

читателям, была одним из первых пропагандистов его творчества в Англии.

После издания переводов Шевченко Войнич надолго отходит от литературной

деятельности и посвящает себя музыке. В 1931 г. в США, куда переехала

Войнич, выходит собрание писем Шопена в её переводах с польского и

французского.

Лишь в середине 40-х годов Войнич вновь выступает как романистка.

Роман «Сними обувь твою» (Put off Thy Shoes, 1945) — звено того цикла

романов, который, по выражению самой писательницы, был спутником всей ее

жизни.

Она умерла 28 июля 1960 г. в возрасте 96 лет. И по завещанию была

кремирована, а прах был развеян над центральным парком Нью-Йорка.

«Овод»

Близость Войнич к кругам революционной эмиграции в Лондоне, её тесная

связь с революционерами разных стран сказались на всех ее романах конца XIX

—начала XX в., и в особенности на первом и самом значительном ее

произведении — «Овод» (The Gadfly, 1897), где она выступает как уже

сложившийся художник, нашедший свой круг идей и образов.

Предметом своего романа она избирает события революционного прошлого

Италии 30- 40-х годов XIX в. и изображает их увлекательно, правдиво, с

горячим сочувствием. Революция 1848 года в Италии привлекала внимание и

других английских писателей второй половины XIX в. Но ни Элизабет Баррет-

Браунинг (поэма «Окна дома Гвидо», 1851), ни Мередит (роман «Виттория»,

1867) не сумели так выразительно передать атмосферу широкого народного

недовольства, создать такой яркий образ революционного борца, как это

сделала Войнич.

В романе «Овод», проникнутом страстной защитой свободолюбивого

итальянского народа, особенно отчетливо видна связь творчества Войнич с

революционно-романтической традицией в английской литературе; в нём

проявилось органическое сочетание традиций критического реализма с

героическим началом, с революционно-романтическим утверждением идеалов

освободительной борьбы против национального, религиозного и социального

деспотизма. Недаром в «Оводе» звучат слова Шелли, любимого поэта героини

романа Джеммы Уоррен: «Прошлое принадлежит смерти, а будущее — в твоих

собственных руках». Шелли (как это станет ясным из позднее написанного

романа Войнич «Прерванная дружба») — любимый поэт и самого Овода. Возможно,

что Байрон, великий английский поэт, боровшийся за освобождение Италии, мог

в известной мере послужить прототипом героя романа. Смелость, с какой

писательница выступает в защиту национально-освободительного движения

порабощенных народов, в котором значительную роль играют и англичане (Артур

и Джемма), тем более замечательна, что роман был написан накануне англо-

бурской войны, в период разгула империалистических шовинистических идей.

Роман «Овод» пронизан духом революционно-демократического протеста,

романтикой самоотверженного подвига.

Увлечённая героическим духом национально-освободительной борьбы

итальянского народа, Войнич с большим вниманием изучала материалы

революционного движения в Италии 30—50-х годов. «Считаю своим долгом

принести глубокую сердечную благодарность многим лицам, которые помогли мне

собирать в Италии материалы для этой повести», — писала Войнич в

предисловии к «Оводу», выражая особую признательность распорядителям

Флорентийской библиотеки, Государственного архива и Гражданского музея в

Болонье.

Однако писательница не считала своей основной художественной задачей

точное и скрупулёзное изображение жизни Италии 30 — 40-х годов XIX в.,

детальное воспроизведение перипетий борьбы за национальную независимость. В

образе Овода, в истории его исключительной судьбы она стремилась, прежде

всего, передать общую атмосферу революционной эпохи, породившей таких

людей, как Джузеппе Мадзини — создатель патриотической организации «Молодая

Италия», и его сподвижник Джузеппе Гарибальди. Романтическое освещение

событий обусловило эмоциональную напряженность стиля «Овода».

Критико-реалистическое изображение общественных и частных нравов

отступает в романе на второй план. Жизнь респектабельного и ханжеского

семейства судовладельцев Бёртонов, в котором вырос Овод, показана лишь как

фон, оттеняющий по контрасту бескорыстный энтузиазм революционеров. Основу

произведения составляет романтически трактованная героика революционного

подполья «Молодой Италии». Действие, как правило, развивается стремительно;

сюжет строится на остром драматическом столкновении враждебных сил. Эта

динамичность насыщенного событиями сюжета, в которой нашло своё выражение

героически действенное начало романтики «Овода», противостояла вялому,

неторопливому бытописательству английских натуралистов конца XIX в. Острой

сюжетностью, стремительностью развития действия Войнич скорее напоминает

писателей-«неоромантиков». Однако, в отличие от Стивенсона, Конрада, она не

пытается бежать от будничной действительности в историю или в экзотику, а

ищет в революционном прошлом ответ на насущные вопросы настоящего.

Романтический пафос в «Оводе» органически связан с реалистической темой

романа. Конфликт между Оводом и кардиналом Монтанелли — идейными

противниками, людьми, стоящими по разные стороны баррикады, — приобретает

особый драматизм в силу того, что Овод оказывается не только воспитанником,

но и сыном Монтанелли. Такое необычайное стечение обстоятельств важно для

Войнич не просто как эффектное мелодраматическое совпадение. Предельно

осложняя конфликт, писательница добивается чрезвычайно выразительного

раскрытия внутренней сущности обеих столкнувшихся сторон: веры и атеизма,

абстрактного христианского человеколюбия и подлинного революционного

гуманизма. Искренняя, но мучительно подавляемая любовь Овода к своему отцу

и наставнику еще выразительнее подчеркивает мысль автора о том, что для

революционера невозможно идти на компромисс со своей совестью.

Романтическим пафосом проникнута и смело написанная сцена расстрела

Овода. В литературе известно немало произведений, в которых изображен

бесстрашный революционер, гордо встречающий смерть. Но Войнич и здесь

создаст предельно напряженную, обостренно-драматическую ситуацию, заставляя

самого Овода, уже раненного, произнести слова последней команды оробевшим и

потрясенным его мужеством солдатам. Романтически-необычная ситуация

позволяет Войнич полнее и глубже раскрыть характер Овода. Сцена гибели

героя становится его апофеозом.

Эмоциональная приподнятость характеризует многие образы романа.

«Молодая Италия» в изображении Войнич — это не только тайная политическая

организация, сплачивающая всех патриотов в стране, но и символ боевого

духа молодости, беззаветной преданности общему делу.

Войнич изображает итальянских революционеров на двух этапах их борьбы: в

начале 30-х годов и накануне событий 1848 года.

Вначале деятели «Молодой Италии» предстают перед нами как пылкие, но

неопытные борцы за освобождение родины. В них ещё немало наивного

простодушия, они способны на безрассудные порывы (как юный Артур Бёртон,

будущий Овод, готовый доверить конспиративную тайну лукавому католическому

священнику).

Во второй и третьей частях «Овода» действие происходит 13 лет спустя.

Опыт борьбы сказался на революционерах — героях романа. Они становятся

сдержаннее, осмотрительнее. Потеряв многих из своих товарищей, испытав

немало поражений, они сохраняют твердую уверенность в победе, по-прежнему

полны отваги и самоотверженности.

Патриоты-заговорщики — Артур - Овод, Болла, Джемма, Мартини не одиноки в

своей борьбе, Войнич создает героический образ итальянского народа, не

прекращающего в течение долгих лет сопротивления захватчикам. Крестьяне,

горцы-контрабандисты с риском для жизни помогают Оводу. Пойманный и

заточенный в крепость, Овод остается по-прежнему опасным для властей: они

имеют все основания бояться, что народ ни перед чем не остановится, чтобы

освободить своего героя.

В образе Овода Войнич удалось запечатлеть типические черты передовых людей,

«людей 48 года». Человек исключительной одаренности, огромной силы воли,

большой идейной целеустремленности, он питает отвращение к либеральному

краснобайству, дешевой сентиментальности, ненавидит компромиссы и презирает

мнение светского «общества». Всегда готовый пожертвовать собой ради общего

дела, человек большой гуманности, он глубоко скрывает от посторонних глаз

свою чувствительность за ядовитыми, остроумными шутками. Своими

безжалостными насмешками он и заслужил прозвище «Овод», ставшее его

журналистским псевдонимом. Политическая программа Овода несколько

расплывчата; сам Овод не лишён некоторых индивидуалистических черт, но эти

особенности героя исторически обусловлены, достоверны и соответствуют общей

незрелости итальянского революционного движения того времени. Образ Овода

многим напоминает Мадзини и Гарибальди,— честных патриотов, нередко,

однако, заблуждавшихся в поисках путей освобождения родины. Если

сопоставить Овода с Гарибальди, образ которого выразительно очерчен в

биографическом очерке Степняка-Кравчинского, то, можно найти немало черт

сходства. Гарибальди тоже бежал в Южную Америку и там сражался, как и Овод,

против диктатуры Розаса в Аргентине. Он также отличался самоотверженностью

и огромной выдержкой, которую не могли сломить пытки; был любимцем народа,

и о нём, как и о герое Войнич, в народе слагались легенды. Любопытно

заметить, что Войнич придаёт Оводу еще одну характерную черточку,

сближающую его с Гарибальди: Овод, как и Гарибальди, — художественная

натура, он любит природу, пишет стихи.

Овода раздирают мучительные противоречия, приводящие его порой к

раздвоенности, к трагическому восприятию жизненных конфликтов. Через весь

роман проходит болезненно переживаемая им личная драма его двойственных

отношений к Джемме и к Монтанелли. Несправедливо оскорбленный и отвергнутый

Джеммой (которая сочла его предателем), обманутый своим духовным

наставником Монтанелли (который скрыл от него, что он его отец), Овод

втайне по-прежнему любит обоих, но любовью мучительной и горькой. Он сам

ищет встреч с Монтанелли, снова и снова растравляя старые душевные раны; за

недомолвками и иронией он пытается скрыть своё чувство от Джеммы. Однако

главным в характере Овода остается всё же дух революционной непримиримости.

Павел Корчагин, герой романа Н. Островского «Как закалялась сталь»,

выразительно говорит о том, чем дорог «Овод» пролетарским революционерам,

для которых роман Войнич был одной из любимейших книг. «Отброшен только

ненужный трагизм мучительной операции с испытанием своей воли. Но я за

основное в «Оводе» — за его мужество, за безграничную выносливость, за этот

тип человека, умеющего переносить страдания, не показывая их всем и

каждому. Я за этот образ революционера, для которого личное ничто в

сравнении с общим».

В одном лагере с Оводом оказываются лишь истинные патриоты, те, кому

судьбы Италии дороже личных удобств и карьеры. Такова англичанка Джемма,

сильная, волевая женщина, внешне сдержанная, но по существу глубокая и

страстная натура. Её образ как бы дополняет образ Овода: столь же

беззаветно преданная делу революции, она в отличие от него не возлагает

надежд на заговорщические тайные организации и не делает ставку лишь на

убийство отдельных лиц. Она смотрит на вещи шире и не считает терроризм

верным путем. Поддерживая Овода, она в то же время открыто выражает своё

несогласие с его методами борьбы.

К истинным патриотам принадлежит и Мартини. Он любит Джемму и

неприязненно относится к Оводу, но никогда не ставит своих личных симпатий

и антипатий выше общественного долга. Героизм для этих людей — обычное,

естественное дело.

Революционная непримиримость Овода и его товарищей, их мужество и

неуклонная последовательность в осуществлении своих планов прекрасно

оттеняются образами итальянских общественных деятелей либерального толка,

лишь играющих в оппозицию. Изображая сцену в салоне Грассини, где

происходит спор между либералами и демократами-мадзинистами, Войнич

показывает, что большинство спорящих придает решающее значение слову, а не

действию.

Писательница высмеивает хозяйку салона, синьору Грассини, которая

кокетничает «патриотическими» фразами и стремится во что бы то ни стало

заполучить в свой салон очередную модную «знаменитость».

Роман «Овод» — одно из сильнейших в мировой литературе антицерковных

атеистических произведений. Прослеживая путь становления революционера,

превращение Артура Бёртона в Овода, Войнич с большой художественной

убедительностью показывает губительную роль религии.

Первоначально преданность национально-освободительной борьбе сочетается в

Артуре с религиозной экзальтацией (ему представляется, что сам господь

беседовал с ним, дабы укрепить его в мысли, что освобождение Италии — это

его жизненное предназначение). Он лелеет наивную веру, что религия и дело,

которому он отныне посвятил свою жизнь, вполне совместимы. Под влиянием

своего наставника Монтанелли, он утверждает, что Италии нужна не ненависть,

а любовь. «Он страстно вслушивался в проповеди падре,— пишет автор,—

стараясь уловить в них следы внутреннего сродства с республиканским

идеалом; усиленно изучал евангелие и наслаждался демократическим духом

христианства, каким оно было проникнуто в первые времена».

Войнич доказывает, что пути революции и религии несовместимы и что

церковное вероучение — будь то протестантизм (который исповедуют

родственники Артура) или католицизм (которого придерживаются кардинал

Монтанелли и священник Карди) — калечит духовный облик человека.

Характерно, что «добропорядочные» буржуа Бёртоны, гордящиеся своей

веротерпимостью, медленно сживают со света кроткую, богобоязненную мать

Артура своими постоянными напоминаниями о её «греховном» прошлом и доводят

Артура до отчаяния своим эгоизмом и черствостью. Но не лучше и католики. В

лице священника Карди, который разыгрывает роль просвещённого либерала,

сочувствующего вольнолюбивым стремлениям молодежи, чтобы затем передать в

руки полиции полученные им на исповеди от доверившегося ему Артура сведения

о деятелях «Молодой Италии», Войнич разоблачает провокаторскую деятельность

церкви — прислужницы самых реакционных политических сил.

Всей логикой развития образов — в первую очередь кардинала Монтанелли,

как и через историю его отношений с Артуром (Оводом) Войнич доказывает, что

религия вредна и бесчеловечна не только в тех случаях, когда её сознательно

используют в своих целях бесчестные эгоисты, но и тогда, когда её

проповедуют прекраснодушные альтруисты, убежденные, что они творят добро.

Больше того, нередко религия становится еще более опасным оружием в руках

хороших людей, ибо их личный авторитет внешне облагораживает несправедливое

дело. «Если монсиньор Монтанелли сам и не подлец, то он орудие в руках

подлецов»,— с горечью говорит Овод о своем отце, которого он научился

презирать, хотя втайне и продолжает любить.

Артур превратился в атеиста, убедившись в лживости церковников. Его

доверие к церкви подорвано не столько вероломством Карди, сколько

многолетним обманом Монтанелли, который не имел мужества признаться, что он

отец Артура.

Писательница очень тонко показывает, как добрый и благородный по натуре

кардинал не только сам оказывается жертвой ложных религиозных идей, но и

подчиняет их власти других.

Во время одной из опаснейших операций, связанных с доставкой оружия для

повстанцев, Овод попадается в ловушку, расставленную полицией. Он может

спастись, но его губит гуманнейший Монтанелли, который бросается между

сражающимися и призывая всех бросить оружие, становится прямо под дуло

пистолета Овода. Думая сделать доброе дело, Монтанелли фактически помогает

врагам Овода: его хватают, воспользовавшись тем, что он не стал стрелять в

безоружного.

Приверженность к церкви превращает лучшие человеческие порывы в их

противоположность. Вмешательство Монтанелли, который стремится облегчить

участь узника, кладет конец физическим мукам Овода; но это вмешательство

для него становится источником еще более жестокой духовной пытки. Кардинал

предлагает ему самому решить вопрос о своей судьбе: должен ли Монтанелли

дать согласие на военный суд над Оводом или же, не дав согласия, принять на

себя моральную ответственность за возможность смут и кровопролития в случае

попытки сторонников Овода освободить его из крепости.

В саркастическом ответе Овода слышится скрытая горечь. Только

церковникам, говорит он, доступна подобная изощренная жестокость. «Не

будете ли вы добры подписать свой собственный смертный приговор — обнажает

Овод мысль Монтанелли.— Я обладаю слишком нежным сердцем, чтобы сделать

это».

Овод глубоко любит Монтанелли как человека и тщетно пытается вырвать его

из мертвящих оков религиозных догм. Но он сознает, что между ними

непроходимая пропасть, и решительно отвергает предложенный ему компромисс.

Роман — хотя и кончается гибелью Овода — оптимистичен по своему

характеру. Символический смысл приобретает сцена расстрела Овода,

оказавшегося перед лицом смерти сильнее своих палачей. А письмо к Джемме,

написанное в ночь перед казнью, он заканчивает словами поэта-романтика

Вильяма Блейка:

Живу ли я, Умру ли я -

Я мошка все ж

Счастливая.

Появившийся в русском переводе спустя три месяца после опубликования в

Лондоне, роман «Овод» прочно завоевал сердце передового русского читателя.

Вдохновленный в немалой мере российским революционным опытом, роман этот

стал в свою очередь любимой книгой русской передовой общественности.

Русская пресса с восхищением отзывалась о жизнеутверждающем тоне «Овода».

Особую популярность приобретает «Овод» в России в годы революционного

подъема 1905 года. «В молодых кружках много говорилось о нём и по поводу

него, им зачитывались с увлечением», — писал рецензент марксистского

журнала «Правда» в 1905 году.

«Джек Реймонд»

Последующие произведения Войнич по своей художественной силе уступают

«Оводу», но и в них она остаётся верной своему направлению.

В романе «Джек Реймонд» (Jack Raymond, 1901) Войнич продолжает

изобличение религии. Неугомонный, озорной мальчишка Джек под влиянием

воспитания своего дяди-викария, который хочет побоями вытравить из него

«дурную наследственность» (Джек — сын актрисы, по убеждению викария,—

беспутной женщины), становится скрытным, замкнутым, мстительным.

Садист-викарий, едва не забивший до смерти Джека,— раб догматов церкви.

Этот чёрствый, педантичный человек всегда поступает так, как ему

подсказывает сознание религиозного долга. Он калечит физически и духовно

Джека, он выгоняет из дома «запятнавшую свое имя» сестру Джека — Молли.

Единственным человеком, кто впервые пожалел «отпетого» мальчишку, поверил

в его искренность и увидел в нем отзывчивую ко всему доброму и красивому

натуру, была Елена, вдова политического ссыльного, поляка, которого царское

правительство сгноило в Сибири.

Лишь этой женщине, которой довелось воочию увидеть в сибирской ссылке

«обнаженные раны человечества», удалось понять мальчика, заменить ему мать.

Войнич утверждает право женщины на самостоятельный путь в жизни, рисуя

образы Молли, которая отказывается подчиниться тирании викария,

преследующего её за «греховную» связь, и особенно Елены, соединившей свою

жизнь с человеком, которому постоянно угрожала опасность ссылки и казни.

«Оливия Летэм»

Героический образ женщины занимает центральное место в романе «Оливия

Летэм» (Olive Latham, 1904), имеющем, до некоторой степени,

автобиографический характер.

В центре романа — умная волевая девушка, смущающая родных и близких

независимостью своих суждений и поступков. Она, дочь директора банка,

долгое время работает простой сиделкой в одной из лондонских больниц,

решительно отвергая попытки матери уговорить её отказаться от выбранного ею

пути.

Узнав, что жизни любимого ею человека — народовольца Владимира Дамарова

грозит опасность, Оливия принимает решение ехать в Россию, в Петербург.

В книге Войнич выделяются образы двух революционеров— русского

Дамарова и его друга, поляка Кароля Славянского. Особенным мужеством,

выдержкой, целеустремленностью отличается Славинский. Его не сломили годы

каторги в Сибири; несмотря на то, что за ним установлен надзор полиции, он

продолжает свою деятельность по сплочению борцов против самодержавия. Хотя

с детства его воспитывали в духе ненависти к русским, он приходит к

убеждению, что и русские, и поляки имеют одного врага — царизм, и выступает

поборником братства и единения славян.

Иными путями пришел к революционной деятельности Владимир Дамаров.

Дворянин по происхождению, скульптор по призванию, Владимир как бы

олицетворяет «больную совесть» русской интеллигенции, которая страдает,

видя муки и бесправие родного народа.

Ненависть мужественных борцов за свободу к самодержавию, как показывает

автор, глубоко обоснована. Войнич рисует правдивую картину вопиющей нищеты

и запустения русской деревни.

Писательница обнаруживает хорошее знание жизни и быта России, русского

языка. Перед читателем проходят помещики, крестьяне, сатирически

обрисованные образы жандармов и правительственных чиновников. Детально,

подчас с натуралистическими подробностями изображает она темноту и

невежество крестьян, вырождение помещиков.

В речах и поступках Владимира, Кароля и их товарищей проявляются

настроения подвижничества, жертвенности, ощущение своей изолированности в

борьбе. Они не сомневаются в том, что погибнут. «Мы не были достаточно

сильны, а страна — подготовлена к революционному перевороту»,— говорит

Владимир. То же говорит и Кароль, признавая, что перед лицом великого дела

их маленькие жизни не имеют цены.

Большим усилием воли Кароль Славинский подавляет зародившееся в нем

чувство к Оливии, так как не хочет, чтобы она связала свою жизнь с тяжело

больным человеком, обреченным стать калекой. По мнению Кароля, революционер

должен отказаться от личного счастья.

Эти настроения реалистически обоснованы писательницей. Народовольцы очень

далеки от народа, они одиноки. В уста крестьян Войнич вкладывает

насмешливую оценку деятельности таких людей, как Владимир: «Барские

затеи!». Это определение одинаково относится и к занятиям Владимиром

скульптурой, и к его революционной деятельности. Вряд ли можно сомневаться,

что влияние идей Степняка-Кравчинского в 90-х годах, т. е. в ту пору, когда

он подверг пересмотру некоторые положения программы народников, сказалось в

реалистическом понимании писательницей слабостей народнической позиции.

Тем не менее роман Войнич проникнут уверенностью в том, что темные силы

реакции будут рано или поздно сломлены. Владимир, признавшийся Оливии, что

он и его товарищи потерпели неудачу и обречены на гибель (позже он

действительно погибает в царских застенках), убежден в том, что «те люди,

которые придут после нас, победят».

«Прерванная дружба»

В романе «Прерванная дружба» (An Interrupted Friendship, 1910) Войнич

снова возвращается к образу Овода, который выведен здесь под именем

Ривареса. Он становится переводчиком южноамериканской географической

экспедиции Дюпрэ. Читатель лишь по некоторым намекам и упоминаниям (в этом

романе и в «Оводе») может восстановить в общих чертах историю жизни героя,

после того как тот покинул родину. Овод прошёл через нечеловеческие

страдания, голод, зверские побои и издевательства. Но он вынес всё, и

ненависть к насилию и несправедливости укрепила в нем стремление к

активному протесту. Как выясняется, он принимал участие в боях за

Аргентинскую республику против диктатуры Росаса. После разгрома восстания

он бежал из плена и вынужден был скрываться, терпя большие лишения.

После успешного завершения экспедиции Овод, поселившись в Париже, имеет

возможность сделать блестящую карьеру журналиста. Но он вновь отзывается на

призыв к освободительной борьбе и принимает участие в подготавливающемся

восстании в Болонье. Риварес, рискуя жизнью, идет туда, куда ему велит идти

долг.

Хотя роман «Прерванная дружба» и значительно уступает «Оводу», но он

представляет интерес, так как проливает свет на формирование личности Овода-

борца и как бы восполняет пробел между первой и второй частями романа

«Овод».

Заключение

Творчество Э. Л. Войнич входит в демократическое наследие английской

культуры. Не только «Овод» — настольная книга передовых людей многих

национальностей, но и другие её произведения воплощают в себе дух протеста

против социальной несправедливости, веру в торжество правды и свободы,

которые делают её преемницей лучших традиций великих английских писателей-

гуманистов.

Даже весьма своеобразная черта творчества Войнич — её исключительный

интерес к жизни других народов (действие многих её произведений происходит

в Италии, России, Франции, во всех её книгах участвуют, наряду с

англичанами, люди других наций) — была особой формой проявления её

патриотизма. Изображая людей других народов, другого склада ума и традиций,

она, как и великие английские революционные романтики Байрон и Шелли,

никогда не забывала родины. Любовь к простым людям Англии, глубокое

сочувствие их скорбям и невзгодам проходит через всё творчество Войнич.

Список литературы:

1. Катарский И. , «Этель Лилиан Войнич», М. , 1957

2. Таратута Е. , «Этель Лилиан Войнич», второе издание, М. , 1964

3. Шумакова Т. , «Этель Лилиан Войнич», М. , 1985

4. Этель Лилиан Войнич, собрание сочинений, издательство «Правда», М. ,

1975

5. Этель Лилиан Войнич, «The Gadfly», М. , 1954

6. Н. Островский «Романы, речи, статьи, письма», М., 1949

7. Большая Советская Энциклопедия, М. , 1971



© 2009 РЕФЕРАТЫ
рефераты