Криминальное поведение подростков обладает выраженной возрастной
спецификой. Это связано с психологическими и психофизиологическими
особенностями подросткового возраста как переходного между детством и юностью.
Значительный психоэндокринный сдвиг играет большую роль в возникновении или
манифестации различных психических расстройств, поведенческих реакций, на
основе которых возникают поведенческие девиации, в том числе такие, как
криминальный стереотип поведения. Смена ведущего типа деятельности ведет к
усилению взаимодействия между подростками, возникновению подростковых групп, в
том числе и асоциальной направленности. Недостаточная устойчивость морально
нравственной сферы, упрямство и противодействие советам с внушаемостью и
склонностью к индуцированию, подростковый максимализм, стремление к признанию в
своей группе, подчинение себя случайным кумирам – особенности подростков,
которые наряду с неблагоприятными социальными, микросоциальными условиями, а
также конституциональными особенностями способствуют возникновению и
закреплению девиантного, делинквентного и криминального поведения.
Формирование криминального стереотипа поведения происходит через
формирование делинквентного поведения в результате воздействия неблагоприятных
социальных, а в частности, микросоциальных факторов (дисгармоничность
внутрисемейных отношений и, прежде всего, стиля воспитания; дисгармоничность
морально- этических принципов и предъявляемых ребенку требований; диссоциация
родительских ролей в семье), на почву конституционально-типологической
недостаточности мозга и личности. В таких случаях можно говорить об аномальном,
дисгармоничном личностном развитии с выраженными конституциональными аномалиями
личности. Таким образом, анализ литературных данных позволяет увидеть
сочетание, взаимодействие биологических и социальных факторов, социальных и
индивидуальных детерминант. Это приводит к формированию таких особенностей, как
агрессивность, утрированная полоролевая идентификация и самоутверждение за счет
физической силы, преобладание элементарных материально- физических
потребностей, нарастанию выраженности эпилептоидных и шизоидных черт характера.
Изучение
психологических особенностей подростков с криминальным стереотипом, причин и
условий его формирования необходимо для разработки эффективных методов и
программ профилактики и диагностики отклоняющегося поведения и, в частности, -
криминального стереотипа поведения подростков.
Несмотря на
предпринятые в последние годы значительные изменения в уголовно-правовом
законодательстве, рост качественных и количественных показателей (за исключение
последних нескольких лет) преступности несовершеннолетних и, соответственно,
необходимость адекватного реагирования на это, в том числе в
уголовно-процессуальном плане, остается актуальным.
Цель исследования: изучение причин и
последствий криминального поведения подростков.
Объект исследования: криминальное поведение подростков.
Предмет исследования: изучение причин,
побуждающих подростков к криминальному поведению.
Гипотеза исследования:
1. Положительный эффект при
предупреждении криминального поведения подростков возможен при проведении планомерной,
целенаправленной работы с подростками данной категории.
2. В генезисе криминальной
активности подростков лежит нестабильная семейная ситуация, депривация ближайшего
социального окружения;
Методы:
1. Изучение причин и
последствий девиантно- криминального поведения.
2. Изучение нормативной
документации.
3.
Сравнительный эксперимент по материалам отчета Управления по делам семьи и
молодежи, центра социальных инициатив, РОУМВД Украины в г. Севастополе.
Задачи исследования:
В рамках настоящей работы
мы ставили перед собой следующие задачи:
·
оценить
социальную ситуацию несовершеннолетних правонарушителей, выявить роль и
удельный вес семейной депривации, ближайшего социального окружения в генезе
криминальной активности;
·
оценить
влияние возрастного и нозологического факторов на характер криминальной
активности несовершеннолетних;
обозначить
основные направления реабилитации несовершеннолетних правонарушителей,
оптимизировать подходы к реабилитации в зависимости от характера психических
расстройств, личностных особенностей, социального статуса подростков.
Решая данные
задачи, мы будем опираться на имеющиеся в нашем распоряжении литературные
данные и результаты собственных исследований.
Материалы
исследования были получены в Управлении по делам семьи и молодежи, центре
социальных инициатив, РОУМВД Украины в г. Севастополе.
1.1 Психофизиологические особенности подростка и
подросткового возраста
Психофизиологические
особенности подростка и подросткового возраста, являющиеся предпосылками
девиантно-криминального поведения, рассматриваются нами с позиций,
представленных в работах А.И. Личко, Д.И. Исаева, Р.В. Овчаровой, С. Чесс и А. Томаса,
Р. Кемпебла.[4;97]
Подростковый
период – один из наиболее сложных и ответственных в жизни человека. В этом
возрасте идёт коренная перестройка всех систем организма, и на фоне физических
изменений происходят более глубокие изменения психики, происходит завершение
формирования характера.
Существенные
изменения происходят в сфере личностных интересов или доминант подростка.
Ведущей становится «эгоцентрическая доминанта» по Л. С. Выготскому (1930)[7;534]
- интерес подростка к своему физическому и психическому «Я», к происходящим в
нем переменам. Существенно повышается внимание к телу, к отклонениям от
представляемой нормы. В когнитивные представления о схеме тела включаются новые
соматические изменения, ощущения, переживания, которые определяют меняющееся
отношение окружающих (одобрение, отсутствие реакции, неприятие, насмешка).
Поэтому процесс формирования новой идентичности обычно сопровождается
переоценкой действительных или мнимых признаков отклонений (диспропорций тела),
субъективно значимыми комплексными, аффективно-личностными реакциями и
определенной неустойчивостью самоидентичности.
При ответе на
вопрос: «Кто Я?» подросток активно отвергает свою принадлежность к детям, он
начинает думать о себе и чувствовать себя как взрослый, стремится быть и
считаться взрослым. Однако, это часто вызывает противодействие со стороны
родителей, воспитателей, учителей, посторонних взрослых. Оно может быть явным, резким,
ироничным или не явным, но чаще при формальном признании такого права за
подростком выражается стремление «отодвинуть во времени» признание
«взрослости». Это вызывает трудности в отношениях: негативизм, упрямство,
стремление доказать аутентичность своего «Я» через неожиданные поступки, потому
что иначе его не услышат. Тем же объясняется и влечение к запрещенному,
необычному, которое обладает для подростка особой притягательностью. С
«эгоцентрической подростковой доминантой» может быть связана первичная
мотивация алкоголизации и наркотизации, раннего начала половой жизни, бравада
риском в поведении.
Вторая
доминантная установка связана с тем, что семья и родители утрачивают свой
авторитет. Требования родителей или их тревога больше не производят на
подростка сдерживающего действия. Он больше не хочет, чтобы его направляли, становится
«глух к голосу, призывающему к послушанию» (Ж.Ж. Руссо). Его поведение начинает
определяться новым отношением: «Если родители не принимают меня таким, какой я
есть, пусть остаются одни, без меня». Интересы, ценности родителей, их
установки начинают восприниматься анахроничными, везде видится только
отрицательное. В этот переломный в отношениях момент большинство родителей
склоны обвинять своих детей в эгоизме. Поэтому с доминантой отхода от семьи у
подростка может быть связано острое переживание своего одиночества и
отверженности в окружающей его жизни.[2;62]
Третья
доминанта связана с поиском того, кто может понять - компании сверстников, с
которыми можно разделить интересы, оценки, увлечения; поиском друга. Чаще
подросток тянется к компании юношей старше себя, где стремится стать «своим»,
он испытывает потребность взрослеть среди них. Таким образом, выйдя из семьи и
включившись в значимую для себя группу, которая в этот момент играет для него
роль поддержки, он обретает самостоятельность. Однако это не полное описание
потребности в человеке, разделяющем те же ценности и живущем по тем же законам.
Психические сдвиги, которыми сопровождается половое созревание, несомненно,
пробуждают потребность подростка в любви своих сверстников, делают его неудовлетворенным
своим состоянием. По мнению Ш. Бюлер, психическая пубертатность характеризуется
тем, что «Я» подростка должно раскрыться для встречи с «Ты». Это раскрытие
может быть осуществлено как восприятие другого по принципу «дополнительности»,
значимого для своих пробуждающихся влечений, или как более высокая
(романтическая) форма созвучия душ, основанная на совместном переживании, на
общей оценке окружающего мира. Отчасти, подобного мнения придерживались
некоторые представители новой психоаналитической школы (Берн Э., 1997, Лоуэн
А., 1997) и Э. Эриксон (1996) [4, 16].
Именно в
подростковом возрасте чаще всего проявляются акцентуации характера. А.И. Личко
определяет акцентуации характера как крайние варианты нормы, при которых
«отдельные черты характера чрезмерно усилены, от чего обнаруживается чрезмерная
уязвимость в отношении определённого рода психогенных воздействий при хорошей
или даже пониженной чувствительности к другим» (9).
Акцентуации в
большей степени обусловлены врождёнными свойствами нервной системы, чем
приобретёнными качествами, поэтому устранить их либо кардинально
скорректировать не предоставляется возможным, но своевременное их распознавание
и построение воспитательной тактики, учитывающей характерологические
особенности ребёнка, помогло бы предотвратить многие проблемы личностного
развития, не допустить эмоциональных срывов или серьёзных отклонений в
поведении подростка. Более того, любая акцентуация, при создании для не
правильных условий, делает своего обладателя яркой, интересной личностью,
способной добиться успеха в жизни (и даже оставить след в истории) именно
благодаря акцентуированным качествам.
Акцентуации
зачастую служат благоприятной почвой для проявления специфических поведенческих
реакций, свойственных подростковому возрасту.
В последние
годы в отечественной литературе выделяется самостоятельная акцентуация
характера по «криминогенному» типу, под которой понимается «определённый тип
развития подростка, когда с раннего детства определяется неуправляемость
поведения и трудности социализации в сочетании с нарушениями построения
общепринятой системы ценностей» (Абрумова А.Г., Трайнина Е.Г.) (12). Их
поведение отличается бездумной жестокостью, отсутствием корыстных побуждений на
фоне постоянной ожесточённости и агрессивности. М. Клайн указывает, что
поведению представителей данного типа акцентуации в раннем детстве присущи
следующие признаки:
-
сверхактивность
(ребёнок беспокоен, непоседлив, очень энергичен и агрессивен, он постоянно
задевает детей-сверстников, обижает их);
-
отвлекаемость
и рассеянность внимания (ребёнок испытывает трудности сосредоточения, не
способен довести начатое дело до конца);
-
импульсивность
(ребёнок неожиданно бросает начатое, поступает необдуманно, может легко
солгать, взять чужую вещь, нарушить запрет, абсолютно не задумываясь о
последствиях)
-
возбудимость
(ребёнок крайне раздражителен, неуравновешен, часто плачет, быстро обижается,
начинает кричать, ломать вещи, драться).
По
утверждению И.А. Горьковской у 75 процентов подростков из специальных и
коррекционных школ отмечаются признаки криминогенного типа акцентуации
характера.
Таким
образом, психофизиологические особенности подростка могут служить основанием
для отклонений в его поведении, но они могут либо значительно корректироваться,
либо усугубляться в зависимости от типа материнства (семейной атмосферы в
целом).
Психологами
описаны основные типы семейного воспитания, деструктивно действующие на
формирование личности подрастающего человека. В основе каждого из них лежит нелюбовь,
которая, в конечном итоге приводит к результатам, описанным американскими
исследователями.
Психологи
выделяют такие деструктивные типы семейного воспитания как: [3]
-безнадзорность,
сопровождающаяся отсутствием необходимой заботы, интереса к нуждам ребёнка и
контроля над его поведением;
-повышенная
моральная ответственность – когда ребёнок вынужден брать на себя не
соответствующую возрасту и развитию роль (такое зачастую бывает в семьях
алкоголиков, где один из детей как бы берёт на себя роль родителя);
-
эмоциональное
отвержение со стороны родителей, которые заботятся о материальных нуждах
ребёнка, его развитии и воспитании, но лишают эмоционального тепла;
-
доминирующая
гиперпротекция – когда забота о ребёнке, его нуждах сопровождается сверхконтролем,
подавлением желаний ребёнка, ориентацией на собственное представление о
необходимости того или иного действия;
потворствующая
гиперпротекция – когда воспитание идёт по типу «кумир семьи»;
Как правило,
неблагоприятный тип семейного воспитания негативно влияет на формирование
личности и в подростковом возрасте проявляется в негативных тенденциях в
поведении и отношении к миру. Именно в отрочестве, когда значение семьи и
семейных отношений отходит для подростка на второй план и заменяется взаимоотношениями
со сверстниками, родители сталкиваются с чёрствостью, жестокостью, равнодушием
собственного ребёнка к окружающим, явной эгоистической и потребительской
позицией, цинизмом.
Криминологи
выделяют следующие виды неблагополучных семей [14;68]:
- криминогенная
семья, чьи члены совершают преступления;
- проблемная
семья, характеризующаяся постоянной конфликтной атмосферой;
- аморальная
семья, характеризующаяся алкогольной и сексуальной деморализацией;
- неполная
семья, отличающаяся дефектами в структуре;
-
псевдоблагополучная семья, применяющая неправильные методы в воспитании.
Согласно
криминалогическим исследованиям судимость одного из членов семьи увеличивает
вероятность совершения преступления другими членами семьи, прежде всего
несовершеннолетними, в 4-5 раз. Каждый четвёртый несовершеннолетний проживал с
судимыми братьями и сёстрами.
Преступное
поведение взрослых членов семьи, прежде всего, демонстрирует детям образец
антиобщественного поведения, знакомит и вводит в мир асоциальной и криминальной
субкультуры, искажает видение мира, чем усиливает криминогенный потенциал
семьи. Именно из такой среды чаще всего выходят правонарушители,
характеризующиеся наличием антиморальных убеждений, и именно такие подростки
становятся основными распространителями элементов уголовной субкультуры в среде
сверстников.
В аморальной
семье концентрируются различные отрицательные факторы, такие как
правонарушения, совершаемые членами семьи в состоянии алкогольного и
наркотического опьянения, систематические конфликты выливающиеся в скандалы и
пьяные драки, развратное поведение родителей. Алкоголизм родителей вызывает
обнищание семьи и полное искажение норм поведения. Дети оказываются
заброшенными, у них пропадает привязанность и уважение к родителям, что, в свою
очередь, кардинально искажает их мировосприятие и самовосприятие и тяжко влияет
на всю их последующую жизнь. Дети должны испытывать к своим родителям добрые
чувства, тогда они смогут испытывать эти чувства к другим, дети должны
чувствовать родительскую любовь, тогда они смогут почувствовать себя любимыми в
дальнейшем. Нарушение детско-родительских отношений, вызванное деградацией
родителей в аморальной семье является не только сильным криминогенным фактором,
но и откладывает неизгладимый отпечаток на всю дальнейшую жизнь ребёнка,
выросшего в подобной семье.
В этот
момент, как правило, происходит отход от семьи. Подросток склонен удовлетворять
свою потребность в безопасности в группе сверстников. По мнению некоторых
отечественных исследователей, бунтуя против семьи, уходя из неё, отрицая е
ценность, подросток выбирает группу, стиль взаимоотношений которой повторяет
ведущий тип семейного воспитания. Поэтому, в антисоциальные группы с жёсткой
иерархией стремятся дети, имеющие доминантных родителей, так как именно там они
обретают то, без чего не мыслят своей безопасности – тотальную зависимость и
тотальную свободу от ответственности как материальной (меня не бросят, обо мне
позаботятся), так и моральной (мне приказали, меня заставили), а также
реализовать воспринятую от родителей программу отношения к миру [7;98].
Таким
образом, психологическая обстановка в семье, тип семейного воспитания во многом
обуславливает отношение подростка к окружающему миру и зачастую становится
определяющей причиной девиантно-криминального поведения.
В последние
годы мы стали свидетелями небывалого роста числа правонарушений, совершенных
несовершеннолетними. По данным МВД в 2005г. зарегистрировано около 10 тысяч
случаев вовлечения несовершеннолетних в совершение преступления или
антиобщественную деятельность. При этом 9,6% всех преступлений,
зарегистрированных в 2005 г. (т. е. около 250 тысяч) совершены
несовершеннолетними или с их участием. Несопоставимость данных позволяет
сделать вывод: подростковая преступность становится все более самостоятельной,
организованной и профессиональной.
На фоне
пугающих цифр следует прежде всего отметить своеобразное расслоение
подростково-молодежной популяции и выделить:
детско-подростковую
среду, ориентированную на семью, школу, позитивные социальные ценности и
необходимую для жизни успешность в личностном росте, уважение к общественному
порядку и закону;
детско-подростковую
маргинальную среду, ориентированную на установки и позиции малых подростковых и
юношеских групп, организованных по типу дворовой, уличной общности, общности
привязанной к определенному клубу, дискотеке, музыкальному жанру, спортивному
занятию, увлечению. В этой среде устойчивые, социально ориентированные ценности,
отношений и правила поведения отсутствуют и не приветствуются; более
характерной является изменчивая ориентация в интересах в зависимости от
ситуации, привлекательности установок лидера группы, от влияния определенной
социальной «моды» на те или иные формы отношений и поведения;
подростковую
и юношескую криминальную среду, устойчиво ориентированную на криминализацию или
как способ обеспечения своего социального статуса, или как решение
эгоцентрических интересов, или как выражение своеобразного протеста. Последняя
группа не однородна по своему составу, включает много типов организации,
структуры, направлений криминальной ориентации (Башкатов И. П., 2000) [3;73].
Рассматривая
детско-подростковую популяцию и среду через признак криминализации, мы должны
отметить наибольший рост числа детей и подростков, вовлеченных именно в
маргинальную область отношений и поведения. Эта среда и связанные с ней
отклоняющиеся («девиантные») формы поведения несомненно являются знаком
переживаемого обществом кризисного периода. Для этого
социально-психологического явления характерно отсутствие или утрата устойчивых
целей, разрушение эмоционально и личностно значимых общественных, в том числе
семейно-родительских отношений.
Мотивация
это первый фактор, который нужно учитывать при анализе того или иного
уголовного дела, в котором участвовал несовершеннолетний. Второй важный фактор
наличие за спиной ребенка или подростка взрослого с уголовным прошлым. Люди эти
неплохо разбираются в психологии, к подготовке и совершению преступления
относятся как к работе. Недаром они говорят: «Пошли на дело». И хотя
определенной системы вовлечения несовершеннолетних в противоправную
деятельность нет, опытные рецидивисты делают это на удивление грамотно, можно
даже сказать — с педагогическим тактом, именно потому, что учитывают возрастную
мотивацию: для тех, кому 8—9,— это корысть. Дети, конечно, не виноваты,
виновата среда. До 7 лет большинство из них воспитывалось в детских садах, где
все общее — книжки, игрушки, еда. Ребенок из неблагополучной семьи,
недополучающий чего-то дома, худо-бедно восполняет недостачу вне дома, в детском
учреждении. У него формируется представление о социальной справедливости: мне,
как всем. Но первый же год в обычной школе разрушает иллюзию равенства. Здесь у
каждого ученика свои школьные принадлежности, а у него порой нет необходимого.
Ребенок начинает понимать, что родители не хотят или не могут (что для него
равнозначно) дать столько же, сколько у соседа. А чувство собственника именно в
младшем школьном возрасте достигает одной из высших точек. Субъективная
ценность сокровищ второклассника не соответствует рыночной стоимости вещи. Не составляет
никакого труда произвести с ним взаимовыгодный обмен — забрать дорогое кольцо,
украденное ребенком по приказу взрослого, и милостиво одарить его электрическим
фонариком.
Мотивация
правонарушений у детей 11—13 лет отличается от мотивации младших школьников.
Здесь корысть уступает место игре, романтике, дружбе, возможности подняться на ступеньку
выше по иерархической лесенке в своей компании. Они могут быть идеальными
хранителями ценностей. Воры нередко используют квартиры мальчишек из неполных
семей, живущих, как правило, вдвоем с матерью, под склады краденого. В большинстве
случаев матери не подозревают, что являются невольными сторожами.
С получением
паспорта подросток обретает новое чувство уверенности. В его противоправных
действиях появляется обдуманность и корысть. Мотив продвижения по иерархической
лесенке с возрастом приобретает повышенную значимость. Тем, кому 16—17 лет,
деньги нужны на выпивку, наркотики, покупку сверхмодной, а потому дорогой
одежды.
Весьма
характерным фактом общественной психологии в современных подростковых компаниях
является изменение системы ценностей. Если 15 лет назад члена группы оценивали
с точки зрения: «Какой ты?» (сильный, смелый, честный, верный), то теперь
критерий звучит иначе: «Сколько ты стоишь?»
В особую
группу выделяют и детей из элитарных семей. Избалованное дитя, получающее с ранних
лет все, о чем мечтало и не мечтало, «переедает сладкого» и отправляется в бурное
море жизни в поисках чего-нибудь остренького. Кое-кому из них начинает
казаться, что новые вкусовые ощущения жизни может придать романтика, а вернее,
псевдоромантика правонарушений. Их называют «мажоры». По изощренности
преступлений им нет равных в преступной среде.
Преступность
несовершеннолетних отличается динамичностью, высокой степенью активности
подростков. Люди, вставшие на путь совершения преступлений в юном возрасте,
трудно поддаются исправлению и перевоспитанию и, как правило, представляют
собой резерв для взрослой преступности. Между преступностью несовершеннолетних
и преступностью взрослых существует тесная связь. Не случайно в литературе
отмечается, что преступность несовершеннолетних — это будущая преступность. В
связи с этим можно говорить, что одной из причин преступности взрослых является
преступность несовершеннолетних. Ведь преступность взрослых уходит корнями в то
время, когда личность человека только формируется, вырабатывается его жизненная
ориентация, когда особенно актуальными являются проблемы воспитания,
становления личности, направленности ее поведения.
Последствия
криминального поведения это как правило совершение преступлений и расплата за
них.
За последние
годы преступность несовершеннолетних в нашей стране существенно возросла. Так,
в Киеве, как одном из наиболее сложных по состоянию преступности городов Украины,
подростковая преступность составляет около 14 %. В настоящее время подростки
являются самой криминогенно пораженной частью населения. Увеличилось среди
преступников также число девочек-подростков. Как гласит милицейская статистика,
предоставленная нам Центром общественных связей МВД Украины в г. Киеве c начала
года несовершеннолетними совершено более 600 преступлений. Из них 154 грабежа и
более 160 краж имущества. За совершенные преступления к уголовной
ответственности привлечены 509 подростков, 480 из которых - жители столицы В
текущем году в отделы криминальной милиции по делам несовершеннолетних
доставлено более 2200 малолетних бродяг и правонарушителей. Каждый третий -
приезжий, а 108 направлены на лечение.
Согласно уголовного
кодекса уголовной ответственности подлежат лица, которым до совершения
преступления исполнилось шестнадцать лет. Лица, совершившие преступления в
возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет, подлежат уголовной ответственности
лишь за некоторые виды преступлений в том числе и за умышленное убийство.
Несовершеннолетний,
впервые совершивший преступление небольшой тяжести, может быть освобожден от уголовной
ответственности, если его исправление возможно без применения наказания. В этих
случаях суд применяет к несовершеннолетнему принудительные меры воспитательного
характера.
Принудительные
меры воспитательного характера, предусмотренные частью второй статьи 105
Уголовного Кодекса, суд применяет и к лицу, которое до достижения возраста, с
которого может наступать уголовная ответственность, совершило общественно
опасное деяние, подпадающее под признаки деяния, предусмотренного Особенной
частью Кодекса. [1; ст.15]
В случае уклонения
несовершеннолетнего, совершившего преступление, от применения к нему принудительных
мер воспитательного характера, эти меры отменяются и он привлекается к уголовной
ответственности.
К
несовершеннолетним, признанным виновными в совершении преступления, могут быть
применены следующие виды наказаний:
1) штраф;
2)
общественные работы;
3)
исправительные работы;
4) арест;
5) лишение
свободы на определенный срок.
К несовершеннолетним
могут быть применены дополнительные наказания в виде штрафа и лишения права занимать
определенные должности или заниматься определенной деятельностью.
При
назначении наказания несовершеннолетнему суд, кроме обстоятельств,
предусмотренных в статьях 65-67 Кодекса, учитывает условия его жизни и воспитания,
влияние взрослых, уровень развития и иные особенности личности
несовершеннолетнего.
Несовершеннолетний,
совершивший преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобожден
судом от наказания, если будет признано, что вследствие чистосердечного раскаяния
и дальнейшего безупречного поведения он на момент постановления приговора не
нуждается в применении наказания. В этом случае суд применяет к несовершеннолетнему
следующие принудительные меры воспитательного характера:
1)
предупреждение;
2)
ограничение досуга и установление особых требований к поведению
несовершеннолетнего;
3) передача
несовершеннолетнего под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо под надзор
педагогического или трудового коллектива с его согласия, а также отдельных граждан
по их просьбе;
4) возложение
на несовершеннолетнего, достигшего пятнадцатилетнего возраста и имеющего имущество,
средства или заработок, обязанности возмещения причиненного имущественного
ущерба;
5)
направление несовершеннолетнего в специальное учебно-воспитательное учреждение
для детей и подростков до его исправления, но на срок, не превышающий трех лет.
Условия пребывания в этих учреждениях несовершеннолетних и порядок их
оставления определяются законом.
К
несовершеннолетнему может быть применено несколько принудительных мер
воспитательного характера. Суд может также признать необходимым назначить
несовершеннолетнему воспитателя в порядке, предусмотренном законом.
Следует также
отметить широкое применение в судебной практике отсрочки исполнения приговора,
которая в настоящее время реализуется в отношении примерно половины всех
несовершеннолетних, осуждаемых к лишению свободы. Кроме того, определенная
часть нарушителей (более 20%) освобождается от наказания или уголовной
ответственности: материалы по ним либо передаются в комиссии по делам
несовершеннолетних, либо к ним применяются принудительные меры воспитательного
характера: 1) предупреждение, 2) передача под надзор родителей или лиц, их
заменяющих, либо специализированного государственного органа, 3) возложение
обязанности загладить причиненный вред, 4) ограничение досуга и установление
особых требований к поведению несовершеннолетнего.
Таким
образом, реальное уголовное наказание исполняется в отношении менее чем
половины подростков, совершающих уголовно наказуемые деяния. Учитывая то, что в
отношении совершеннолетних не предусмотрено ряда наказаний, а отдельные
(например, штраф, исправительные работы) применяются весьма ограниченно,
основным видом реального (исполняемого) наказания является лишение свободы,
которое лица, осуждаемые в несовершеннолетнем возрасте, отбывают в
воспитательных колониях.
Если же
подросток, совершивший правонарушение, не достиг возраста привлечения к
уголовной ответственности, т.е. ему не исполнилось 14 лет, или применение к
нему меры уголовного наказания признается нецелесообразным, но он тем не менее
нуждается в особых условиях воспитания, то такой подросток направляется в
специальное учебно-воспитательное учреждение.
При
определении наказания для несовершеннолетнего должны учитываться и особенности
детской психологии, и возможность мер реабилитации, при этом необходимо
владеть, помимо юридических знаний, основами педагогики и социальной работы. В
мировой практике для подобных случаев существует ювенальная юстиция, т. е.
своеобразные «детские суды».
Справка.
Ювенальная юстиция — это совокупность правовых механизмов, медико-социальных,
психолого-педагогических и реабилитационных, а также иных процедур и программ,
предназначенных для обеспечения наиболее полной защиты прав, свобод и законных
интересов несовершеннолетних, а также лиц, ответственных за их воспитание,
реализуемых системой государственных и негосударственных органов, учреждений и
организаций.
[Материалы
Всеукраинской научно-практической конференции «Создание ювенальной юстиции в
Украине» ]
Использование
восстановительных подходов к несовершеннолетним правонарушителям http://hghltd.yandex.com/yandbtm?url=http%3A%2F%2Fvv.lg.ua%2F4%2F59.html&text=%ED%E5%F1%EE%E2%E5%F0%F8%E5%ED%ED%EE%EB%E5%F2%ED%E8%E5%20%EF%F0%E0%E2%EE%ED%E0%F0%F3%F8%E8%F2%E5%EB%E8%20%20%D3%EA%F0%E0%E8%ED%E0%20%ED%E0%EA%E0%E7%E0%ED%E8%E5&reqtext=(%ED%E5%F1%EE%E2%E5%F0%F8%E5%ED%ED%EE%EB%E5%F2%ED%E8%E5%3A%3A132746%20%26%20%EF%F0%E0%E2%EE%ED%E0%F0%F3%F8%E8%F2%E5%EB%E8%3A%3A1787676%20%26%20%D3%EA%F0%E0%E8%ED%E0%3A%3A3547%20%26%26%2F(-7%207)%20%ED%E0%EA%E0%E7%E0%ED%E8%E5%3A%3A38792)%2F%2F6&dsn=636&d=1552396&sh=6&sg=14
- YANDEX_11 в
Украине http://hghltd.yandex.com/yandbtm?url=http%3A%2F%2Fvv.lg.ua%2F4%2F59.html&text=%ED%E5%F1%EE%E2%E5%F0%F8%E5%ED%ED%EE%EB%E5%F2%ED%E8%E5%20%EF%F0%E0%E2%EE%ED%E0%F0%F3%F8%E8%F2%E5%EB%E8%20%20%D3%EA%F0%E0%E8%ED%E0%20%ED%E0%EA%E0%E7%E0%ED%E8%E5&reqtext=(%ED%E5%F1%EE%E2%E5%F0%F8%E5%ED%ED%EE%EB%E5%F2%ED%E8%E5%3A%3A132746%20%26%20%EF%F0%E0%E2%EE%ED%E0%F0%F3%F8%E8%F2%E5%EB%E8%3A%3A1787676%20%26%20%D3%EA%F0%E0%E8%ED%E0%3A%3A3547%20%26%26%2F(-7%207)%20%ED%E0%EA%E0%E7%E0%ED%E8%E5%3A%3A38792)%2F%2F6&dsn=636&d=1552396&sh=6&sg=14
- YANDEX_12
уже реальность. Необходимо отметить, что разработке Концепции системы
ювенальной юстиции в Украине предшествовала практическая работа ряда украинских
общественных организаций, которыми за период 2004—2006 гг. были реализованы
собственные проекты в Крымской автономной республике, в городах Киеве,
Ивано-Франковске, Луганске, Одессе, Львове, Харькове, Суммы и Черновцах.
В последние
годы резко возросла криминальная активность несовершеннолетних. Если исходить
из концепции триады личность подростка – социальная ситуация – криминальная
активность, становится предельно ясно, что понять и оценить, а следовательно
исправить ситуацию становится возможно только при правильной оценки социальных
факторов.
Наиболее
полно природу и роль социальной ситуации развития в становлении личности несовершеннолетнего
определил Л. С. Выготский (1930)[17]. Он писал: «Ребенок есть часть социальной
ситуации, отношение ребенка к среде и среды к ребенку дается через переживание
и деятельность самого ребенка; силы среды приобретают направляющее значение благодаря
переживаниям ребенка».
Таким
образом, понимание общественных процессов, в которые волей-неволей оказываются
вовлечены несовершеннолетние, возможно прежде через призму социальной ситуации,
частью которой являются дети и подростки.
В рамках
настоящей работы мы ставим перед собой следующие задачи:
оценить
социальную ситуацию несовершеннолетних правонарушителей, выявить роль и
удельный вес семейной депривации, ближайшего социального окружения в генезе
криминальной активности;
оценить
влияние возрастного и нозологического факторов на характер криминальной
активности несовершеннолетних;
обозначить
основные направления реабилитации несовершеннолетних правонарушителей,
оптимизировать подходы к реабилитации в зависимости от характера психических
расстройств, личностных особенностей, социального статуса подростков.
Решая данные
задачи, мы будем опираться на имеющиеся в нашем распоряжении литературные
данные и результаты собственных исследований.
Материалы
исследования были получены в Управлении по делам семьи и молодежи, центре
социальных инициатив, РОУМВД Украины в г. Севастополе.
Настоящее
исследование было проведено на основании сравнения данных 116 учащихся средних
школ г. Севастополя психически здоровых, не совершавших противоправных деяний,
с показателями 331 несовершеннолетних правонарушителей, из которых 101 являлись
воспитанниками Центра временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей
РОУМВД г. Симферополя 53 – воспитанниками специальной школы для
несовершеннолетних правонарушителей г. Бахчисарая, 71 – участники программы
«Педагог на допросе несовершеннолетнего» Крымской региональной общественной
благотворительной организации «Комитет за гражданские права», 106
несовершеннолетние правонарушители, осмотренные в рамках экспериментальной
программы пробации региональной общественной благотворительной организации
«Комитет за гражданские права».
В
соответствие с психическим состоянием данный контингент был разделен на 5
групп. Самую многочисленную первую группу (далее – группа 1) составили 114
несовершеннолетних, обнаруживших признаки расстройств поведения и формирующихся
расстройств личности (F 60 – F 61 по МКБ-10). Во вторую группу (далее – группа
2) вошли 47 детей с признаками умственной отсталости легкой степени
выраженности, укладывающиеся в основном в диагностические рубрики F 70.0, F
70.1, F 70.8 по МКБ-10. В третью группу (далее – группа 3) были включены 97
правонарушителей с признаками органического поражения головного мозга различного
генеза (раннего, травматического, интоксикационного). В четвертую группу (далее
группа 4) были объединены 73 психически здоровых несовершеннолетних
правонарушителя. Группа 5 – контрольная (подростки психически здоровы и не
совершали правонарушений, преследуемых в рамках уголовного законодательства)
(см. таблицу 2.1.1).
Анализ 447
случаев (все личные наблюдения), возраст несовершеннолетних правонарушителей от
8 до 14 лет, был проведен по 450 признакам, включенным в следующие блоки:
персонографический, криминологический, патопсихологический, волевых
расстройств, психопатологический, воспитания.
Основным
методом исследования был клинико-психопатологический. Оценивался анамнез,
изучалась динамика состояния несовершеннолетних, анализировалось актуальное
состояние, предшествующее правонарушению, в момент правонарушения, и в период
проведения интервью. Сопоставлялись личностные особенности несовершеннолетнего
с деталями криминального эпизода, учитывались типы реагирования в субъективно
эмоционально значимых ситуациях.
Таблица 2.2.1.
Контингент обследованных подростков по группам.
Спецшкола
ЦВИНП
Пробация
Педагог на допросе
Контроль
Группа 1
(114 чел.)
19
47
38
10
-
Группа 2
(47 чел.)
6
10
17
14
-
Группа 3
(97 чел.)
13
25
34
25
-
Группа 4
(73 чел.)
15
19
17
22
-
Группа 5
(116 чел.)
-
-
-
-
116
Всего
(447 чел.)
53
101
106
71
116
Использовались
также данные экспериментально-психологического метода. Учитывались данные
методик, направленных на исследование памяти (запоминание 10 слов,
опосредованное запоминание), мышления (сюжетные картины, классификация,
исключение, сравнение понятий, понимание переносного смысла пословиц,
пиктограммы), интеллекта (метод Векслера), личностных особенностей (MMPI,
уровень притязаний, шкала Спилберга, ТАТ, методы Розенцвейга, Лири, Люшера и
др.), агрессивности (шкала Басса-Дарки). Использовались данные Л.Н. Собчик
(1990, 1997), А.Н. Беседина с соавт. (1996) [6].
Для
исследования волевых расстройств была использована «Нормированная шкала
диагностики волевых расстройств» (Шостакович Б.В., Горинов В.В., Пережогин Л.О.,
2000), вопросник которой был адаптирован для работы с несовершеннолетними. Весь
спектр волевых расстройств был разделен на 7 категорий в соответствии с
типологией, предложенной В.А. Иванниковым (1998) [33]. В раздел волевых
действий вошли нарушения действий, направленных на удовлетворение потребности в
будущем, на создание объективных ценностей, удовлетворяющих потребности
общества и отдельных людей, удовлетворение требований ближайшего окружения и выполнение
моральных норм (по С.Л. Рубинштейну, 1946). В раздел преодоления препятствий
было включено преодоление физических преград, сложности действия, новизны
обстановки, внутренних состояний (усталость, болезнь), конкурирующих мотивов и
целей, выполнение социально заданных действий на пути к цели. К группе
феноменов преодоления конфликта отнесены выбор между несовместимыми действиями,
между целями, личными и социальными мотивами, желанием достижения цели и ее
последствиями. К категории преднамеренной регуляции были отнесены регуляция
параметров действия (темпа, скорости, силы, длительности), торможение
неадекватных процессов, прежде всего - эмоциональных, организация психических
процессов в соответствии с ходом деятельности, способность противостоять
рефлекторным действиям (например, отведению руки от горячего предмета) (по
Калину В. К., 1983) [34]. В категорию автоматизмов и навязчивостей вошли такие
феномены, как навязчивые мысли и действия (без отчуждения и чуждые), выработка
автоматизмов с потерей над ними волевого контроля (по L. Fields, 1996). В
категорию мотивов и влечений были включены переживание влечений и побуждений,
их осознание (по L. Fields, 1996), субъективное восприятие свободы волевого
акта (по К. Ясперсу, 1913). Последнюю категорию составили прогностические
функции. Для удобства заполнения шкалы и расчета нормированных показателей был
создан вопросник, включавший 75 вопросов по 7 вышеперечисленным категориям.
Ответы на вопросы анкеты фиксировались в процессе беседы с несовершеннолетним.
Подростки, составившие контрольную группу, заполняли анкеты самостоятельно под
контролем экспериментатора. Вычисленные по анкете нормированные показатели по
категориям заносились в базу данных и подвергались статистической обработке
стандартным набором методик.
Статистическая
обработка материала осуществлялась в два этапа. На первом этапе осуществлялся
сбор информации, ее кодирование, составлялась база данных. На втором этапе
проводилась статистическая обработка данных с использованием батареи
стандартных статистических методик в соответствии с ГОСТ 11.004-74 и ГОСТ
11.006-74 [ 5, 6 ].
В нашем
исследовании большинство подростков-правонарушителей совершили деяния,
подпадающие под определения Особенной части УК до 14 лет (от 85% до 94% в
группах 1-4, здесь и далее процентные показатели округлены до целых чисел),
различия по группам статистически не достоверны). В группах 1, 3, 4 половина
подростков, совершили уголовно-наказуемые проступки впервые, в то время как в
группе 2 число таких подростков достоверно меньше – только четверть (t ³ 2, P £ 0,05). В группе 1
преобладали подростки, совершившие более 3 уголовно наказуемых правонарушений
(максимально зарегистрировано 17) и 2-3 правонарушения (около трети
несовершеннолетних), в группе 2 – преобладали подростки, совершившие 2-3
правонарушения (40%) и более 3 (треть наблюдений).
Во всех
группах преобладали преступления против собственности, особенно – кражи. Доля
преступлений против собственности составила во всех группах 80-90%, достоверных
различий между группами не обнаружено. В контрольной группе 3 подростка
совершили мелкие кражи, не подпадающие под границы уголовной ответственности.
На втором месте в группах 1, 2 и 4 стояли преступления против общественной
безопасности (хулиганство) (в среднем – около 15%) а в группе 3 – преступления
против жизни и здоровья (убийства, телесные повреждения). В четвертой группе
каждый пятый подросток также имел хотя бы один криминальный эпизод из этой
категории. В контрольной группе 5 подростков совершили хулиганские действия и 2
нанесли легкие телесные повреждения, к уголовной ответственности не
привлекались. Только в 1 и 4 группах были зафиксированы преступления против
половой неприкосновенности (изнасилования, сексуальные действия насильственного
характера), однако их доля мала (в среднем – 4,5%) в сравнении с кражами и
хулиганством. Сходные характеристики подростковой преступности описывают и
исследователи-юристы (Кашепов В. П. с соавт., 1999) [27]
Таблица 2.2.2.
Криминальная активность несовершеннолетних (данные в % округлены).
Факторы
Группа 1
Группа 2
Группа 3
Группа 4
Контроль
Привлечены
к ответственности до 14
лет
87,0
94,0
93,0
85,0
-
Привлекались впервые
63,0*
28,0^
43,0
56,0*
-
Преступления против
собственности
87,0
94,0
82,0
86,0
-
Хулиганство
28,0
15,0
10,0
21,0
-
Против жизни и здоровья
11,0
4,0^
14,0
19,0*
-
Сексуальные
преступления
4,0
0
0
5,0
-
Корыстный коэффициент
(КК)
2,27
1,83
1,52^
2,5*
-
В таблице
данные приведены в процентах. Знаком * обозначено достоверное (t ³ 2, P £ 0,05) превышение
показателей других групп, знаком ^ - достоверно более низкие показатели. КК
отношение эпизодов присвоения имущества к эпизодам уничтожения имущества.
Следует особо
отметить, что парадоксально высокий показатель преступлений против жизни и
здоровья в группе 4 обусловлен тем, что подростки из благополучного окружения
вступали в драки и привлекались к ответственности за телесные повреждения, в то
время как подростки из неблагополучных социальных слоев дрались чаще, а жалобы
на них поступали реже.
Особый
интерес представляет распределение преступлений против собственности по оси
«присвоение собственности – уничтожение собственности». Для этой цели мы ввели
«корыстный коэффициент». Таким образом, здоровые правонарушители, подростки с
расстройствами личности и поведения совершали преступления в основном ради
выгоды, в то время как умственно отсталые подростки и подростки с органическим
поражением головного мозга – как ради выгоды, так и для удовлетворения желания
разрушения, в том числе – в рамках клинически очерченных дисфорических
состояний.
Подростки 1 и
2 групп привлекались к ответственности за однородные преступления достоверно
чаще (t ³ 2, P £ 0,05), чем подростки других групп. В то же время
доля преступлений, связанных с насилием, была выше в 3 и 4 группах (в среднем
четверть правонарушений) и ниже всего – в 3 группе (около 10%).
В первой и
второй группах среди потерпевших преобладали незнакомые люди (около 70%) и не
физические лица (например, кражи из магазинов) (половина) в то время как в 3 и
4 группах – знакомые и родственники (около 50%) (различия достоверны t ³ 2, P £ 0,05).
Правонарушения
несовершеннолетними 1 и 2 группы совершались, как правило, групповые (две трети
случаев), что выше показателей 3 и 4 групп, однако роли подростков 1 и 2 групп
существенно различались: подростки с расстройствами личности и поведения были
организаторами в 40% случаев (от общего числа, т.е. более, чем в двух третях
групповых преступлений), а подростки 2 группы в 60% (т.е. около 90% групповых
преступлений) выполняли пассивную роль (различия достоверны, t ³ 2, P £ 0,05).
Особого
внимания заслуживает анализ мотивации правонарушений. Подобные исследования
неоднократно проводились на взрослых правонарушителях (Гульдан В. В., 1983,
1986) [20, 21]. Во всех группах преобладали корыстные мотивы (более 70%), в
группе 1 на втором месте (60% t ³ 2, P £ 0,05) была
психопатическая актуализация, на третьем месте (около 40%) – аффектогенные
мотивы. Во второй группе на втором месте по значению стояли мотивы
подчиняемости (около 60% t ³ 2, P £ 0,05), на третьем
аффектогенные (четверть случаев). В третьей группе был высок мотив личной
неприязни (четверть случаев). В остальных группах мотивы удовлетворения
влечения, личных отношений, неприязни, анэтические, подчиняемость
распределились практически равномерно, значительно уступая корыстным.
Анализируя
мотивы правонарушений, В. Д. Менделевич (2001) предлагает выделять пять типов
отклоняющегося поведения:
(1)
делинквентное - относительно низкая общественная опасность, не планируемое,
спонтанное, часто безмотивное и неосознанное; 10% случаев;
(2)
аддиктивное – в основе лежит зависимость от токсических или наркотических
веществ; 43% случаев;
(3)
патохарактерологическое – обусловлено прежде всего личными особенностями,
характерно для психопатических и диссоциальных типов; 30% случаев;
(4)
психопатологическое – обусловлено течением психического расстройства, органически
связано с клиническими проявлениями последнего; 15% случаев;
Мы наблюдали
первые четыре типа, однако аддиктивное поведение встречалось, по нашим оценкам,
значительно реже, что, возможно обусловлено спецификой подросткового возраста.
Подростки-правонарушители
из 1 группы достоверно чаще (t ³ 2, P £ 0,05) не доводили
преступления до конца (около четверти случаев в сравнении с 10-15% в группах 2
4). Подростки 1 группы достоверно чаще чем в других группах (более 70% против
30-50% по группам 2-4, t ³ 2, P £ 0,05) планировали
правонарушения. В тоже время подростки второй группы делали это достоверно реже
(t ³ 2, P £ 0,05) чем в других группах (различия с группой 4
недостоверны).
Для всех
групп подростков была характерна небольшая продолжительность криминального
эпизода. Менее 1 часа длились криминальные эпизоды у половины подростков. Среди
подростков 1 группы у каждого четвертого криминальная активность носила
непрерывный, систематический характер на протяжении 1 года и более: эти
подростки являлись членами организованных преступных группировок; в других
группах этот показатель был ниже (менее 20% по группам 2-4).
Таблица 2.2.3.
Мотивация правонарушений у подростков и взрослых.
Факторы
КМ
ЛО
ЛН
А
ПА
П
Группа 1
88,0
6,0^
8,0
39,0
60,0*
17,0
Группа 2
81,0
6,0^
6,0^
23,0
17,0
57,0*
Группа 3
74,0
14,0
24,0
31,0
14,0
22,0
Группа 4
70,0
5,0^
14,0
14,0
19,0
16,0
Взрослые
правонарушители **
48,4
6,5^
41,9
48,4
64,5*
12,9
В таблице
данные приведены в процентах. Знаком * обозначено достоверное (t ³ 2, P £ 0,05) превышение
показателей других групп, знаком ^ - достоверно более низкие показатели. Здесь
КМ – корыстные мотивы, ЛО – личные отношения, условия, ЛН – личная неприязнь, А
аффектогенные, ПА – психопатическая актуализация, П - подчиняемость; (** -
Пережогин Л. О., 2001.)
Если
исключить характерный для всех подростков высокий уровень корыстных мотивов, то
именно несовершеннолетние группы 1 наиболее соответствуют профилю взрослых
правонарушителей с расстройствами личности. В то же время в группе 2 характер
мотивов не имеет тенденции к поляризации, что объясняется, вероятно,
психической незрелостью подростков из данной группы, отставанием в развитии и
несформированностью психических процессов.
У подростков
1 группы отмечалась также большая продуманность правонарушений. Так треть
правонарушителей (от общего числа, т.е. около половины от числа планировавших
преступления) несовершеннолетних с расстройствами личности и поведения
вынашивали планы преступлений более суток (против 6-20% по группам 2-4
соответственно). В тоже время среди подростков первой группы было наибольшее
количество лиц, совершивших правонарушения в состоянии алкогольного опьянения
(около половины против 20-40% по группам соответственно, различия статистически
достоверны (t ³ 2, P £ 0,05) по отношению к группам 2 и 4).
Среднее число
правонарушений на одного несовершеннолетнего составило (по группам
соответственно): 5,3, 5,8, 3,5, 2,1 штук. Таким образом лидерами оказались
подростки с умственной отсталостью и расстройствами личности и поведения
(достоверны t ³ 2, P £ 0,05 различия со 2 и 4 группами).
Таким
образом, обобщая признаки, характеризующие криминальную активность в различных
группах, можно нарисовать следующие групповые портреты несовершеннолетних
правонарушителей.
Группа 1.
Несовершеннолетние правонарушители с расстройствами личности и поведения.Им
свойственно: совершение большого количества правонарушений, неоднократность
привлечения к ответственности, склонность к совершению однородных
правонарушений, совершение преступлений преимущественно против незнакомых людей
или не физических лиц, совершение преступлений в группе сверстников, в которой
правонарушителю с диссоциальным расстройством принадлежит роль лидера,
преобладание корыстных мотивов и мотивов психопатической актуализации,
предварительное планирование преступлений, носящих в целом продуманный
характер.
Группа 2.
Несовершеннолетние правонарушители с умственной отсталостью. Они совершают
большое количество правонарушений, привлекаются в среднем 2-3 раза к
ответственности, склонны к совершению однородных правонарушений, совершают
правонарушения против незнакомых людей или не физических лиц, что роднит их с
подростками группы 1. Однако, имея склонность к групповым деликтам, они
выполняют роль подчиненных, пассивных исполнителей чужой воли, среди мотивов правонарушений
у них также доминируют подчиняемость и корыстные мотивы, они редко планируют
правонарушения.
Группа 3.
Несовершеннолетние правонарушители с органическим поражением головного мозга.
Их отличают высокое число правонарушений, направленных против людей,
составляющих близкое окружение самих подростков (знакомые, родные) и
преобладание корыстных мотивов и личной неприязни к потерпевшим.
Группа 4.
Здоровые несовершеннолетние правонарушители. Им свойственны правонарушения
против лиц, входящих в ближайшее окружение. Они реже других совершают
преступления в состоянии опьянения.
В качестве выводов
в конце главы можно отметить:
в Украине за
последнее десятилетие отмечается значительный рост правонарушений
несовершеннолетних, а также преступлений, совершенных с их участием;
большинство
подростков совершают первые правонарушения, подпадающие под состав преступлений
Особенной части УК до достижения возраста уголовной ответственности;
ведущим
мотивом правонарушений для всех групп подростков являлся корыстный мотив, а
самым частом видом противоправной активности – кражи;
наибольшее
число правонарушений совершают несовершеннолетние с расстройствами личности и
поведения и подростки с интеллектуальным снижением, причем последние, как
правило, по принуждению или под чьим-либо руководством;
ведущим
психологическим механизмом, обеспечивающим реализацию противоправного
поведения, является диссоциальный радикал, тотальное отвержение общественных
стандартов и структуры общественных отношений;
большинство
правонарушений, совершенных подростками, характеризуется спонтанностью, крайней
агрессивностью, порой - жестокостью, направленностью на лиц ближайшего
окружения;
наличие
психических расстройств, включая расстройства пограничного регистра, является
важным, но не единственным фактором, лежащем в основе криминального поведения и
инспирирующим систематическую криминальную активность.
В настоящее
время несовершеннолетние – одна из наиболее криминально пораженных категорий
населения.
На
современном этапе отмечается увеличение числа общественно опасных действий,
совершаемых лицами подросткового возраста. В их основе всё более проявляется
жестокость, садизм, агрессивность. При этом растёт количество преступлений на
почве наркомании, токсикомании, алкоголизма.
В тоже время
известен широкий диапазон факторов, влияющих на психическое здоровье
несовершеннолетних. Среди них много таких, которые базируются на
социально-психологической основе. Однако роль этих факторов в этиопатогенезе
криминального поведения подростков на современном этапе реформирования
социальных устоев общества остаётся недостаточно изученной.
Делинквентные
подростки, лишившись полноценного внимания родителей, не зная, куда себя деть,
приобщившись к употреблению наркотиков и алкоголя, и в то же время стремясь
подчинить себе и завоевать любой ценой признание сверстников, стремятся найти
способ для самоутверждения и находят его в совершении противоправных действий,
детерминируемых определёнными целями, входящими в систему ценностных ориентаций
антисоциальной личности.
Таким
образом, проведённые нами исследования позволяют сделать следующие выводы.
Развитие криминальных форм поведения несовершеннолетних имеет многофакторную
обусловленность, в которой социальные и психологические факторы представлены в
едином неразрывном комплексе на протяжении всего формирования противоправного
поведения. Эти факторы в своём тесном переплетении взаимообусловливают или
дополняют формирование деструктивной личности. Выявленная многофакторная
обусловленность криминальных http://hghltd.yandex.com/yandbtm?url=http%3A%2F%2Fwww.psychiatry.ua%2Fmedical%2Fpaper066.htm&text=%20%20%EF%F0%EE%F4%E8%EB%E0%EA%F2%E8%EA%E0%20%EA%F0%E8%EC%E8%ED%E0%EB%FC%ED%EE%E3%EE%20%EF%EE%E2%E5%E4%E5%ED%E8%FF%20%EF%EE%E4%F0%EE%F1%F2%EA%EE%E2%20%E2%20%D3%EA%F0%E0%E8%ED%E5&reqtext=(%EF%F0%EE%F4%E8%EB%E0%EA%F2%E8%EA%E0%3A%3A67333%20%26%20%EA%F0%E8%EC%E8%ED%E0%EB%FC%ED%EE%E3%EE%3A%3A71043%20%26%2F(-2%204)%20%EF%EE%E2%E5%E4%E5%ED%E8%FF%3A%3A24035%20%26%2F(-2%204)%20%EF%EE%E4%F0%EE%F1%F2%EA%EE%E2%3A%3A20919%20%26%20%E2%3A%3A0%20%26%20%D3%EA%F0%E0%E8%ED%E5%3A%3A3547)%2F%2F6&dsn=116&d=2628828&sh=6&sg=7
- YANDEX_1 форм
поведения подростков лежит в основе первичной и вторичной профилактикиправонарушений
несовершеннолетних.
Групповой
характер – это сегодня одна из специфических особенностей преступности
несовершеннолетних. За последние годы доля несовершеннолетних, совершивших
преступления в составе группы, стабильно растет. Статистические данные,
приведенные в работе свидетельствуют о значительном росте числа дел с участием
несовершеннолетних, осуждаемых за различные преступления, при этом подавляющее
большинство осужденных подростков те или иные преступления совершали впервые.
Однако значительным остается количество несовершеннолетних, которых ранее
направляли в спецшколы и спецпрофтехучилища, освобождали от отбывания
наказания, но они вновь совершали преступления. Совершению повторных
преступлений способствует недостаточный контроль за последующим поведением
несовершеннолетних, освобожденных из воспитательных колоний.
Необходимо
отметить, что криминализация молодежной, в том числе и подростковой среды
происходит на фоне таких негативных и потенциально опасных для генофонда нашего
региона явлений, как распространение наркомании и токсикомании, приобретающих
эпидемический характер.
К числу
факторов, непосредственно влияющих на вовлечение несовершеннолетних в
преступную среду, следует отнести растущую незанятость этой категории
населения, безнадзорность, сиротство, распространение бродяжничества и
попрошайничества.
К сожалению,
до настоящего времени одной из наименее разработанных в криминологии
несовершеннолетних является проблема контроля государства и общества над
преступным поведением подростков. Явление преступности несовершеннолетних
занимает особое место среди проблем криминологической этиологии и правовой
феноменологии, что определяет специфику государственной политики в этой
области. С одной стороны, цель такой политики — защита прав и интересов
несовершеннолетних, с другой – защита общества от преступных посягательств с их
стороны. Представляется, что идеальной моделью суда, занимающегося
несовершеннолетними, был бы суд межотраслевой судебной юрисдикции, решающий в
комплексе вопросы судебной защиты прав несовершеннолетних и их юридической
ответственности за совершенные проступки и преступления.
Государство
располагает разнообразными средствами реализации политики предупреждения
преступности несовершеннолетних. К их числу могут быть отнесены: социальная
профилактика, правовое сдерживание, криминологическая профилактика,
виктимологическая профилактика, правовое предупреждение и др.
Было бы
преждевременно говорить о том, что принимаемые меры способны обеспечить
долгосрочный перелом в динамике преступности несовершеннолетних, но тенденции
последних четырех лет позволяют сделать вывод о том, что количественные
показатели преступности несовершеннолетних снижаются.
Но все же
приведенные в работе данные показывают, что принимавшиеся все прежние годы меры
по борьбе с преступностью данного контингента оказались явно недостаточными,
чтобы изменить такое развитие событий. К числу мер, которые позволят, по нашему
мнению, более эффективно воздействовать на преступность несовершеннолетних
относятся:
1. Коррекция
государственной политики в сторону развития в ней социальной составляющей (в
частности, политики в области укрепления семьи, материнства и детства,
молодежной политики и т. д.).
2. Развитие
системы государственных органов, выполняющих функции профилактики преступности
несовершеннолетних: комиссии по делам несовершеннолетних, специальные
профилактические подразделения органов внутренних дел, участковые инспекторы,
отделы по делам семьи и детей в органах местного управления, комитеты по делам
молодежи и т. д. Главным направлением совершенствования деятельности этих
органов является подбор и подготовка кадров, совершенствование методик работы,
материальное обеспечение.
3.
Государственное содействие общественным организациям, участвующим в
профилактике преступности несовершеннолетних. Улучшение координации усилий
государственных и общественных организаций в воздействии на преступность
несовершеннолетних.
4. Развитие
сферы досуга, активное приобщение детей и подростков к занятию физической
культурой и спортом.
5.
Организация правового и военно-патриотического воспитания подростков.
6. Улучшение
подготовки учительских кадров в педвузах, ориентация их на выполнение
воспитательных функций, сотрудничество с родителями, компенсацию недостатков и
пороков семейного воспитания.
7. Увеличение
удельного веса воспитательной составляющей в школьной деятельности.
Распространение положительного опыта по созданию в школах специальных структур,
специализирующихся на профилактике преступлений и правонарушений (завуч по
правовому воспитанию), которые положительно зарекомендовали себя на практике.
8.
Формирование так называемой ювенальной юстиции, специализирующейся на
расследовании и судебном разбирательстве уголовных дел в отношении
несовершеннолетних.
9.
Профилактика физических и психических заболеваний детей, обеспечение гигиены
беременности и предупреждение родовых травм. Государственное обеспечение
новорожденных детским питанием. Профилактика пьянства и наркотизма как среди
детей так и среди взрослых.
10.
Ужесточение карательной практики в отношении лиц, применяющих насилие в
отношении несовершеннолетних, вовлекающих их в преступную деятельность), в
систематическое употребление спиртных напитков, одурманивающих, бродяжничеством
или попрошайничеством, а также за неисполнение обязанностей по воспитанию
несовершеннолетних.
11. Повышение
уровня и прикладного значения научных исследований в области педагогики.
Развитие методик прогноза индивидуального преступного поведения и
некарательного воздействия на личность подростка в целях коррекции криминогенных
качеств. Развитие сети специальных школ для так называемых «трудных» подростков
(гиперактивных детей, детей с аномалиями психики, нравственно запущенных). Штат
сотрудников таких школ должен быть адекватен сложности решаемых задач (наиболее
способные педагоги, психологи, криминологи). Повышенное материальное
обеспечение может обеспечить приток в эти учреждения лучших специалистов.
12.
Государство должно проявлять заботу о семье, оказывать всемерную поддержку ее
укреплению. Только в этих условиях возможна реализация огромного
антикриминогенного потенциала семейного воспитания. В ряде стран (Япония,
Швейцария, Непал) семья играет главную роль в системе воздействия на
преступность. Интересно, что именно в этих странах уровень преступности
наиболее низкий. Это свидетельствует о значительных потенциальных возможностях
семьи как инструмента осуществления антикриминальной политики государства. К
сожалению, в Украине эти возможности используются далеко неполно.
Способствовать реализации их — важнейшая задача государственной политики и
практики воздействия на преступность.
1.
Уголовный
кодекс Украины Ведомости Верховной Рады (ВВР), 2001, N 25-26, ст. 131)
2.
Антонян
Ю.М., Саличев Е.Г. Неблагоприятные условия формирования личности в детстве и вопросы
предупреждения преступности. —М., 1983.
3.
Башкатов
И.П. Психология неформальных подростково-молодежных групп. М.: Информпечать,
2000. – 336 с.
4.
Бернлер
Г., Юнссон Л. Теория социально-психологической работы. М.: РУ ВНИИМ, 1992. 342
с.
5.
Беседин
А.Н., Липатов И.И., Тимченко А.В., Шапарь В.Б. Книга практического психолога.
Харьков, РИП Оригинал, Т. 1-2, 1996.
6.
Бетенски
М. Что ты видишь? Новые методы арт-терапии. М.: Эксмо-пресс, 2002. – 256 с.
7.
Вострокнутов
Н.В., Дозорцева Е.Г., Пережогин Л.О., Русина В.В. Социальная и психиатрическая
помощь детям с риском безнадзорности и криминальной активности. Методические
рекомендации. М.: РИО ГНЦ ССП им. В.П. Сербского. 2002. – 24 с.
8.
Выготский
Л.С. Психология детского возраста (1930) // Выготский Л.С. Психология. М.:
Эксмо-пресс, 2000. – 1008 с.
9.
Гравина
А.А., Кашепов В.П., Кошаева Т.О. и др. Уголовная ответственность
несовершеннолетних. Научно-практическое пособие. Под ред. В.П. Кашепова. М.:
Юридическая литература, 1999. – 160 с.
10. Гурьева В.А., Макушкин Е.В.
Принципы судебно-психиатрической диагностики в подростковом возрасте. //
Функциональный диагноз в судебной психиатрии. / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Б.В.
Шостаковича – М. РИО ГНЦ ССП им. В. П. Сербского, 2001. – с. 119-147.
12. Девятова О.Е. Семейная
депривация и психические расстройства у детей. М.: Барс, 2004. – 114 с.
13. Дети группы риска:
Материалы Междунар. семинара. — СПб., 1998.
14. Емельянов В.П.
Преступность несовершеннолетних с психическими аномалиями. Саратов: СГУ, -
1980. – 97 с.
15. Зюбин Л.М. Учебно-воспитательная
работа с трудными учащимися:Метод. пособие. — М., 1982.
16. Карпец И.И. Преступное общество.
М., 1983.
17. Кон И.С. Психология
юношеского возраста. - М.: Педагогика, - 1979. - 289 с.
18. Криминология. / Под ред.
А.И. Долговой. – М.: Норма, 2003. – 843 с.
19. Майерс Д. Социальная
психология. СПб.: Питер, 1996. – 684 с.
20. Материалы Всеукраинской
научно-практической конференции «Создание ювенальной юстиции в Украине»
21. Менделевич В.Д. Новые
проблемы психологии и психопатологии девиантного поведения в период социальных
перемен // Психиатрия и общество. Сборник научных работ, посвященный 80-летию
ГНЦ ССП им. В.П. Сербского. М.: ГЭОТАР-МЕД, 2001. – с. 144-151.
23. Личко А.Е. Психопатии и
акцентуации у детей и подростков. – Л.: Медицина,1983.
24. Пережогин Л.О.,
Емельянцева Ю.В., Крюковский С.В. Тренинговая профилактика синдрома зависимости
у детей и подростков. // Психическое здоровье и социально-психологическая
поддержка детей и подростков. Состояние и перспективы. (Материалы межрегиональной
научно-практической конференции) Кострома, 23-24 апреля 2002 г. С. 52-53
25. Реан А.А., Коломинский Я.Л.
Социальная педагогическая психология. СПб. Питер Ком, 1999. – 416 с.
26. Рубинштейн С.Л. Основы
общей психологии. М., 1946, переиздание: СПб, "Питер Ком", 1999, -
720 с.
27. Соловьев В.С. Оправдание добра. — М.,
1996.
28. Социальная работа:
Российский энциклопедический словарь. — 1997.
29. Тарухин С.А. Преступное поведение:
Социальные и психологические черты.— М., 1974.
30. Теория и методика
социальной работы: (Краткий курс). — М., 1994.
31. Тростанецкая Г.Н.,
Шипицына Л. М. Дети группы «риска». Социальные и психолого-педагогические
проблемы // Дети и насилие. Материалы всероссийской научно-практической
конференции. М.-СПб. 2-8 октября 1994. – с. 5-9.
